Последняя база
Шрифт:
Мациан был не в настроении выслушивать доводы Сигни, во всяком случае сегодня. Он снова густо покраснел, глаза потемнели.
– Мой старый товарищ, пока еще командую Флотом я. Ваши пожелания приняты во внимание, все лояльные торговцы получат привилегии - в первую очередь это касается стоянки в доках. Надеюсь, таковых торговцев не окажется среди тех, кто не подчинится нашим приказам.
Сигни кивнула и постаралась избавиться от недовольного выражения на лице. Перечить Мациану было рискованно, его самолюбие не знало границ. Обычно он ставил интересы дела выше эмоций, но порою
– Я хотел бы заметить, - пробасил Порей, - что, вопреки расчетам Мэллори на помощь местных властей, у нас возникла проблема. На Нижней Эмилио Константин взялся за ум и добился подчинения от своих рабочих. Они дают нам все необходимое, и за это мы их не трогаем. Но он просто-напросто выжидает. Да-да, выжидает. Так вот, насчет ближнерейсовиков: если мы втянем их в станционную смуту, то получим других потенциальных Константинов. Только эти будут жить бок о бок с нами, возле наших кораблей.
– Вряд ли они осмелятся подвергнуть опасности Пелл, - возразил Кео.
– А вдруг среди них униат? Мы точно знаем, что униаты маскируются под торговцев.
– Это стоит обсудить, - кивнул Мациан.
– Я подумаю... Мэллори, вот вам еще одна причина, по которой я не решаюсь мобилизовать ближнерейсовики силой. Это может создать затруднения. Однако продовольствие на исходе, и отнюдь не все колонии готовы поделиться с нами.
– Так давайте покажем, что их ждет, - сказал Крешов.
– Расстреляем паршивца. Все равно, рано или поздно нам придется это сделать.
– Ну, сейчас-то, - неторопливо произнес Порей, - Константин и его команда вкалывают по восемнадцать часов в сутки, и перебоев с поставками не бывает. Своими методами мы бы этого не добились. Пускай он хорошенько поставит дело, а когда мы увидим, что можно справиться без него, тогда и разберемся.
– А он это понимает?
Порей пожал плечами.
– У господина Эмилио Константина нет выбора. Он устроил что-то вроде лагеря беженцев... Низовики, люди - все в одном месте. Прекрасная мишень. Он это понимает.
Мациан кивнул.
– Константин - проблема пустяковая. Есть более серьезные причины для беспокойства, и это - второй вопрос на повестке дня. Если вы способны воздержаться от набегов на собственных десантников, то я бы хотел, чтобы вы сосредоточились на поиске станционных мятежников и проверке подозрительных беженцев.
У Сигни запылали щеки, но голос остался бесстрастным.
– Мы очень скоро введем в действие новую пропускную систему и новые замки. Господин Лукас оказывает содействие. На сегодняшнее утро четырнадцать тысяч девятьсот сорок семь человек идентифицированы, им выданы новые документы. На некоторых дверях замки теперь реагируют только на голоса. К сожалению, мы не можем снабдить такими замками все двери, иначе проблема безопасности уже не стояла бы на первом месте.
– А где гарантия, что вы не выдали новую карточку Джессаду?
– Нет причин беспокоиться. Большинство подозрительных лиц переселились в необорудованные помещения, где еще действуют их пропуска. Скоро все будет кончено. У нас есть словесный портрет Джессада и фотоснимки его сообщников. Через неделю, максимум
– А что вы скажете об административных зонах? Они надежно защищены?
– Контрольный центр охраняется из рук вон плохо. Необходимо установить специальное оборудование. Я подготовила рекомендации.
Мациан кивнул.
– Займемся, как только ремонтники устранят повреждения. А как насчет безопасности персонала?
– Единственная проблема - присутствие низовиков в четвертом номере первого яруса синей. Вдова Константина, сестра Лукаса, неизлечимо больна, и низовики изо всех сил стараются ее защитить.
– Упущение, - буркнул Мациан.
– Я связана с ней напрямую по кому. Она активно сотрудничает с нами, рассылая низовиков всюду, где они требуются. Сейчас она полезна, как и ее брат.
– Хорошо, оставляем ее в покое, - решил Мациан.
– На тех же условиях, что и брата.
Наступил черед компа - посредника между флагманом и остальными рейдероносцами. Вопросы - рутинные, мелкие - поступали один за другим; взамен отправлялись решения. Сигни скучала, у нее болела голова и подскочило давление, вены на руках вздулись; время от времени она что-то записывала или высказывала предложения.
Пища, вода, запчасти... Каждому кораблю предстояло взять на борт полный груз - на случай, если снова придется бежать. Устранить крупные повреждения и наконец-то добраться до мелких, долго откладывавшихся "на потом". Полностью переоснаститься и при этом постараться, чтобы Флот ни на минуту не утратил мобильности.
Сложнее всего дело обстояло с доставкой грузов на станцию. Надежды на возвращение дальнерейсовиков рассеялись как дым. Семь рейдероносцев удерживали станцию и планету, но грузоперевозками в системе Пелла занимались только ближнерейсовики, а это означало, что запчасти к машинам Флоту добыть неоткуда и в конце концов придется "раздеть" эти самые ближнерейсовики.
Флот попал в осаду, и без вольных торговцев, которые даже в самые жестокие периоды войны ухитрялись возить грузы через Черту, не мог рассчитывать на возрождение Тыловых Звезд. Ни одна из этих станций не действовала, все были частично демонтированы, законсервированы; возможно, за многие годы запустения на них накопилась "критическая масса" поломок. У Флота остался только Пелл, а самой ближайшей обитаемой станцией была Солнечная.
В голову Сигни снова полезли непрошеные мысли, не дававшие ей покоя с тех пор, как Флот свернул операции и увяз на Пелле. Время от времени она поднимала глаза то на Мациана, то на худое, озабоченное лицо Тома Эджера, чья "Австралия" чаще всех остальных рейдероносцев действовала в паре с "Европой". Среди капитанов Эджер был вторым по старшинству, а она, Сигни, - третьим. Но между вторым и третьим лежала громадная пропасть. Эджер никогда не выступал на военном совете, он предпочитал разговаривать с Мацианом с глазу на глаз. "Власть у подножия трона - вот что это такое, угрюмо размышляла Сигни.
– Если здесь, в этом зале, и есть человек, знающий, что у Мациана на уме, то это - Эджер. И еще - я".