Последняя из рода Блэк
Шрифт:
Я сочувственно хмыкала. Приближался Хэллоуин, и, кажется, традиционная вечеринка грозила остаться без музла.
– Инициативная группа в лице близнецов Уизли предложила свои услуги. В итоге на педсовете решили, что это прекрасная идея – вытащить на сцену студенческую самодеятельность, – закончил Гелла предысторию.
Сама история заключалась в том, что близнецы и Ли Джордан в компании МакГонагалл и Флитвика завтра будут проводить уже второе прослушивание желающих спеть, станцевать
– Ты уже определилась? – спросил Гелла, хватая липкими пальцами чашку чая.
– С чем? Могу показать класс в разрубании наги пополам.
– Все ждут от тебя песни.
Я фыркнула.
– Мои данные не для сцены. Я посредственный певец, музыкант – еще хуже.
Гелла бросил на меня осуждающий взгляд.
– Первое правило Темного Лорда, как и Темной Леди, знаешь какое? Никогда не преуменьшай своих достоинств. Скромность – для неудачников и хаффлпаффцев.
Я округлила глаза.
– Когда это ты меня в Темные Леди записал?
– У тебя это на лбу написано, моя дорогая Грета. И я не о шраме, – он вытер руки белой льняной салфеткой. – Не говоря уже о том, что на днях я кого-то вытаскивал с кладбища.
Я сморщилась. Вот всегда так. Стоит однажды поднять инфери, и тебе это будут припоминать до конца жизни.
====== Глава 56. Девочка-которая-поет ======
Варнинг: глава содержит штамп – Мери-Сью поющая. Особенно чувствительным личностям листать дальше.
Цензура МакГонагалл пропустила только пятую выбранную мною песню.
– Четыре года рыскал в море наш корсар! В боях и штормах не поблекло наше знамя! – бойко спела я, ударяя по струнам, и она сдалась.
Думаю, я взяла ее просто измором.
Я мстительно подумала, что все равно на концерте спою то, что будет ближе к душе, обняла гитару и уселась в зрительское кресло под ободряющим взглядом Ли Джордана.
Высокий потолок просторной залы Малфой-мэнора эхом отражал каждое слово разговора.
– Мой Лорд… я вас уверяю… это никак не может быть ребенок Поттеров, – сутулая фигура в черном замерла у моих ног.
– Почему же, Северус? – спросил я с нетерпением.
– В пророчестве говорится о мальчике… у Поттеров… дочь. Я уверен… она говорила о сыне… Лонгботтомов.
Я холодно рассмеялся.
– Это не имеет значения. Я убью обоих младенцев.
– Но мой Лорд…
– У тебя есть еще что-то, Северус? – раздраженно спросил я. Палочка потеплела в моих пальцах. Мальчишка успел забыть, каков на вкус Круциатус.
– Мой Лорд…
Ах, черт!
Я проснулась на самом интересном моменте оттого, что кто-то лижет мое лицо.
– Карасик, твою ж… – я скинула книззла
Блин!
И чего этот книззл ко мне таскается?!
– Чует в тебе родственную душу, – фыркнул Том, который тоже был выбит из колеи внезапно прервавшимся сном-воспоминанием.
Я уперла подбородок в колено и со вздохом погладила запрыгнувшего обратно Карасика.
Значит, Снейп не предал Лили. Он не хотел ее смерти.
Я была права в своих догадках – он определенно был влюблен в нее.
Влюблен настолько, что рискнул вызвать гнев Волдеморта, чтобы отвести от нее удар.
Дела.
Джинни разукрасила меня какими-то блестками, густо подвела глаза и пышно взбила волосы. Предлагала еще намутить платье из старой мантии, но я отказалась. Я сегодня рок-звезда, а потому пойду в рваных джинсах и майке с черепами. На Хэллоуин я буду… магглом.
– Можешь увести Сириуса в конце этой песни? – попросила я Риту, когда с трудом протиснулась к ней сквозь толпу студентов.
– Не хочешь, чтобы он видел твое выступление? – удивилась она.
– Не хочу, – я закусила губу и бросила взгляд на Снейпа, который в жутком костюме самого себя стоял мрачной глыбой у стены и недовольно смотрел на учеников.
– Еще не поздно передумать, – сказал Том, но я отмахнулась, пробираясь обратно к сцене. – В конце концов, это чистой воды ребячество.
«Плевать».
Зал завизжал, когда после Ли Джордана я поднялась на сцену с гитарой на ремне.
Я нервно дернула уголком губ.
– Очень грустная песня, основанная на реальных событиях, – произнесла я в микрофон. – Посвящается Лили Эванс… и еще одному человеку, – я провела по струнам и поймала взгляд Снейпа с другого конца зала. К нему пробрался Дамблдор с каким-то розовым коктейлем в бокале. – Я забуду тебя, наказав себя пленом страданий. Я тебя потеряю в глазницах дворов проходных…
Я пела, а зал притих. Снейп стоял с каменным лицом, а Дамблдор едва заметно улыбался и кивал седой башкой в остроконечной шляпе на каждый мой аккорд.
– Все так глупо, неверно, нечестно. Остается одно – ненавидеть себя, не прощать. Только в грешной душе ты оставила тайное место, что уже никому, никогда не занять…
Я прикрыла глаза, а когда открыла их вновь, Снейпа уже не было.
Допев, я спустилась со сцены и не успела пройти и десятка шагов, как кто-то больно выцепил меня за локоть.
– Идемте, Блэк.
Мы покинули Большой зал, и он молча протащил меня через полшколы в подземелья. Мы оказались в его кабинете, и он указал мне на стул для посетителей. Я села, он остался стоять между мной и дверью.