Последняя из рода Блэк
Шрифт:
– Итак, Блэк, может быть, вы объясните, что хотели сказать этой нелепой песней? – сквозь зубы спросил Снейп, прожигая меня взглядом.
Почему-то меня радовало, что он нарушил свое демонстративное игнорирование моего существования.
– В следующий раз просто подожги его мантию, чтобы привлечь внимание, – едко посоветовал Том.
Я сделала милое личико.
– Не понимаю, о чем вы.
– Не прикидывайтесь! Вы думали, я проигнорирую ваши глупые намеки? – продолжал Снейп все тем же злобным тоном.
Честно говоря, именно так
Я хотела сказать, что вовсе ни на что не намекала, но меня понесло в другую степь.
– Почему же глупые, профессор?
– Потому что ваши домыслы насчет… вашей матери и… меня… совершенно неприемлемы и лишены всяческих оснований! – с приглушенной яростью выдал Снейп, и я вжалась в кресло.
Вот это да.
Я и не думала, что он будет говорить так прямо.
– И вовсе не лишены. Я знаю, что вы общались. И я думаю, ее смерть очень вас… расстроила.
Перед глазами навязчиво крутились картинки из прошлого Тома, и я призвала на помощь все свое знание Окклюменции, чтобы от них избавиться.
– И откуда же, позвольте поинтересоваться, вы это знаете?! – резко и даже агрессивно спросил Снейп.
– Видела в воспоминаниях Сириуса.
Лицо Снейпа окаменело. Он медленно поднял брови.
– Он показывал вам свои воспоминания?
– Нет. Когда на второй год преподавания он не прекращал нападать на вас, Дамблдор потребовал отдать ему ваши худшие воспоминания друг о друге.
Лицо Снейпа окаменело еще больше, если такое вообще возможно.
– Сириус тогда не сразу поместил их обратно в голову. Пузырек болтался в его комнате месяц, и я нашла его.
Это было правдой. Беспечный Сириус больше месяца забывал или не хотел возвращать воспоминания, храня их в своем шкафчике в хогвартской спальне.
– И вы их видели, – закончил Снейп мою историю. Я кивнула. – Что в них было?
Я пожала плечами.
– Всякое. Думаю, вы сами должны догадываться, за что он вас ненавидит.
– Поконкретней, Блэк! – вдруг рявкнул Снейп. Будто напряженная пружина вдруг распрямилась. Щеки его залил бледный румянец.
– В основном там были ваши школьные годы, – удивленно произнесла я. Похоже, эта тема была крайне болезненна для него.
Снейп, не отрываясь, глядел на меня, и я не могла понять, что выражает его взгляд. Ненависть… или смущение. Или страх. Или… Черт. Если к другим людям можно хоть как-то применять маггловские книжки по психологии, то по Снейпу должен быть написан отдельный учебник.
– И как вам это… понравилось? – сквозь зубы спросил Снейп.
Я захлопала глазами, не уверенная, что правильно поняла его вопрос.
– Никак. В то время я была очарована вами, – сказала я. Ну, по крайней мере, это была теория Тома, которая объясняла мое странное поведение на втором курсе. Что самое страшное, в своих намеках эту же точку зрения дублировала Рита. И на что-то подобное пару раз намекал Гелла. – К тому же прочла многое из военных хроник. Школьные воспоминания – не самые душераздирающие моменты вашей
Снейп открыл рот. Закрыл рот.
– Вы – что? – наконец, спросил он.
– Э-э… Читала о вас хроники, – сказала я несколько опасливо. Что в этом такого?
– Вы были очарованы мной, Блэк? – переспросил Снейп.
– Возможно, – неуверенно произнесла я. – Так говорят. Я не слишком в этом шарю.
Снейп долго сверлил меня взглядом и молчал. Мне было жутко неуютно.
– Сейчас уже нет, я надеюсь? – неестественно жестким голосом спросил он.
Я оторопело уставилась на него.
Что-то мне нифига не нравился этот разговор.
Было в нем нечто неправильное.
– Не знаю, спросите у Дюсолей, это ее теория, – огрызнулась я неожиданно резко. – Я ответила на все ваши вопросы?
Снейп молча кивнул на дверь.
Я подорвалась с кресла и торопливо покинула его кабинет.
Идея с песней уже не казалась такой хорошей.
====== Глава 57. Дружба, любовь и прочие мифы ======
Профессор Артефактологии Кассиопея Блумфилд разрешила Колину Криви посещать с нами свои занятия. Он был на редкость талантливый парень, и если что-то вызывало в нем интерес, он предавался этому с маниакальной страстью. После того, как прошлой зимой Хорхе заколдовал его скейт, Криви в совершенстве овладел навыком катания на нем, и теперь хотел выйти на новый уровень – скейт должен был перейти на полеты в трехмерном режиме. Мы набрали книжек, описывающих технологию создания метлы, и засели за разработку летающей доски. Молодая Блумфилд оказалась той еще увлекающей натурой и тоже с головой погрузилась в наш проект. Скейт мы закончили к середине ноября, Криви временно самоустранился, и я взялась за тему, которая интересовала меня куда больше летающих дощечек. Порталы.
Еще в середине сентября, вернувшись в Хог, я набрала книжек по тематике Бездны, Тьмы, Врат ада и прочее. Четкой информации в них не было, в основном какая-то мифическая дурь и околонаучная бредятина. Я даже написала Изгоняющему, но оказалось, что он, всего лишь полудемон, никогда не путешествовал Темными тропами.
Единственное, что я вынесла из огромной горы макулатуры, это то, что врата, арки, двери, форточки – имели портальную природу.
Помимо книг и бесконечных схем и формул создания порталов я часами разглядывала карту мира с нанесенными на нее яркими точками – вратами в Бездну. Их было около трех дюжин на весь мир.
Было бы неплохо иметь собственную дверь в Бездну. Очень даже неплохо.
– Я не знаю, как ее создать, – сказал Том.
– Зачем создавать, – произнесла я задумчиво. – Если можно украсть.
Тому эта идея не понравилась – как и в целом задумка с освоением Бездны, но я не могла выбросить ее из головы.
Помимо того, что Темными тропами мы могли попасть почти в любую другую страну, у нас была уникальная возможность побывать… в других мирах.
От этой мысли у меня кружило голову, а у Тома начиналась мигрень.