Последняя из страны Лета

Галина Мишарина

— Это так красиво, что хочется плакать, — прошептала я. — И здесь почему-то нет ветра.

— Мы уже в поле действия магии. Здесь всё иначе, — сказал Йан. — Готова идти дальше?

Темнота быстро сгущалась, и я не вовремя спохватилась:

— А как мы спускаться будем?..

— Не переживай, нам это не впервой. Спустим сначала тебя, потом сами слезем.

Я больше ни о чём не спрашивала: вышли луны, и впереди показалось нечто поразительное.

Абсолютно плоская площадка была залита водой. Казалось, будто лунный свет стекает по каменному

желобу в спине одного из камней, и его можно взять ладонями, испив, словно молоко. Непонятно было, то ли это озеро на вершине горы, то ли просто огромная неглубокая лужа, которая отражала небесные светила и была гладкой, словно начищенный металлический щит. Воду окружали причудливые, порой дырявые или кривые камни, и они едва заметно мерцали бледно-золотым пламенем. Я боялась даже вдохнуть — вдруг видение исчезнет? И вздрогнула, когда старший взял меня за плечо.

— Здесь нужно раздеться. Не бойся, ты не замёрзнешь.

— Мы будем купаться? — удивлённым шёпотом спросила я.

— Окунёмся, — ответил Йан. — Эта вода — целебная, но она обретает свои силы только в определённые дни и часы. Полнолуние — одно из необходимых условий.

— От чего же она лечит? — спросила я, скидывая плащ, а затем тунику и штаны.

— От всего. Возможно, что и от самой смерти, но, как ты понимаешь, принести сюда умирающего и окунуть его чрезвычайно сложно.

Мужчины тоже разделись, и подали мне руки.

— Это каменный бассейн, который постепенно становится всё глубже. Мы доплывём до края, и там остановимся.

— А не вывалимся?

— За сотни лет ещё никто не выпал, — улыбнулся Ульф. — Не робей.

Я сжала их ладони, и мы медленно зашли в воду. Она не была тёплой, но, даже несмотря на холод осенней ночи, мне дышалось легко и свободно. Мощные подводные токи будто сделали глубокий вдох, и я ощутила, как множество странных пузырьков облепили тело. Щекотка была неожиданно густой и пробирающей, и я остановилась.

— А её пить можно?

— Да, — отозвался Ульф. — Сейчас не так заметно, но она кристально чистая. Попробуй.

Я зачерпнула воду ладонями и поднесла к губам.

— О! Просто чудо! Даже слов не могу подобрать… Она сладкая, и очень холодная… Но почему же я не мёрзну? И откуда исходит эта вибрация?

— От горы, — ответил Йан. — На Плачущей горе никто не мёрзнет даже в самый жестокий мороз.

— Мне так спокойно здесь, — прошептала я с улыбкой. — Даже не знаю, как описать это чувство.

— Как будто в материнской утробе, — вдруг сказал Йан, и я подхватила:

— Да, именно! Словно та давно утраченная память вернулась, и тело вспомнило себя юным и нежным.

Мы поплыли к краю, и мне казалось, что пузырьковая волна следует за нами. Ребята помогли мне уцепиться за гладкий камень, и мы долго смотрели из воды на засыпающие под звёздами горы. Я чувствовала, что и сама как будто засыпаю, и, чтобы держаться в воде, не требовалось никаких усилий.

Спустя долгое время мы вышли из волшебного озера и, немного просохнув, принялись одеваться. Мне по-прежнему

не было холодно, хотя чувствовалось, что за пределами волшебства воздух стал ледяным.

— Так, малышка, теперь тебе нужно будет надеть это особое крепление, — сказал Ульф. — Я стану спускать тебя, Йан будет спускаться рядом. Потом встретимся в доме, хорошо?

Я кивнула. Удивительная ловкость была дарована мне лунными водами. Я и сама не поняла, как мы так быстро оказались внизу, и Йан тотчас набросил на меня свой плащ.

— Может, подождём Ульфа здесь?

— Не спеша пойдём вперёд, он нагонит, — сказал Йан и обнял меня за плечо. — А пока расскажи, как ты себя чувствуешь?

— Обновлённой. Лёгкой. Счастливой от макушки до кончиков пальцев!

Мужчина рассмеялся и поцеловал меня в щёку.

— Замечательно. Значит, в твоём теле не осталось ни капли яда. Все волки раз в год обязательно приходят сюда, но не всем везёт поймать нужный миг. Кажется, нам это сегодня удалось.

Через некоторое время Ульф и правда нас догнал, и они снова взяли меня за руки. Шли неспешно, любуясь лунной, в серебре магии и шёпоте падающих листьев, чащей. Мне казалось, что я знаю каждую веточку, каждую трещинку в коре деревьев. Я словно видела сквозь, и свысока, и даже из-под земли. Чувство было странным и глубоким, как сон.

Вскоре мы уже заняли спальню на втором этаже, но с приходом тьмы все шёпоты и песни прекратились: дом стал почти обычным.

Я застелила постель единственной найденной простынёй, Ульф развёл огонь, а Йан принёс еду. Есть хотели все, и первые несколько минут мы уминали принесённое с жадным нетерпением.

— Вот скажи, берёзка, что мы печём замечательный хлеб!

— Да, — отозвалась я. — Налей ещё киселя, пожалуйста.

— Пожалуйста. Ульф, ты не подашь мне сыр?

— Пожалуйста. А не передашь ли мне помидорки? Пожалуйста.

Мы переглянулись и рассмеялись. Было по-домашнему радостно, и я сказала:

— Зальмит может не только хлебом похвастаться, но ещё и прекрасными овцами. Никогда такой шерсти не видела! А ещё кедровые шишки — громадные!

— А что ещё? — весело сощурился Йан.

— Оружие. Оно тоже особенное. Только волки умеют создавать подобную сталь?

— Да. А вот лисы превосходят нас в стрельбе.

— Кстати, ты не думала о том, почему кинжалы твоего дедушки очень похожи на те, что носит Йан? — вдруг спросил старший.

— Думала, но не разобралась. Мне даже приснилась одна странная мысль о взаимосвязи Леты и Зальмита, но я понимала её только в стране грёз.

— Может. Я видела его, когда выходила из тела, но понимала происходящее только там. А что вы думаете о моём дедушке?

— Он был связан с зальмами, это точно.

— Но как? Даже если два государства могли иногда связываться с помощью магии, им всё-таки было довольно сложно «видеться»…

— Издревле Зальмит и Лета были соединены благодаря пространственной магии стихий, но несколько лет назад эта связь внезапно прервалась, — сказал Ульф.