Последняя Конституция Советского Союза. К вопросу о создании

Стрекалов Илья

Отметим также, что идеологические и юридические противоречия, которые лежали в основе проекта 1972 года вплоть до июльского варианта, при определённой критике со стороны юристов не дали возможности руководству страны решиться на официальное внесение изменений в союзную Конституцию, и в том числе ввиду этого обстоятельства работа над конституционным проектом снова была приостановлена.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев в докладе «О 50-летии СССР» от 21 декабря 1972 г. отметил, что работа над проектом Конституции СССР должна быть завершена, а до следующего съезда КПСС (т. е. до 1976 г.) следует его передать на всенародное обсуждение¹⁹⁴.

Много позднее, в 1977 году, когда шло всенародное обсуждение проекта Конституции, американский правовед Роберт Шарлет передал в своей статье любопытный слух, о котором его коллеги узнали от советских учёных, рассказавших о том, что работа над конституционным проектом на рубеже 60–70-х годов возобновилась: «Одним из наиболее популярных сценариев развития событий был тот, согласно которому Брежнев торжественно завершит свою карьеру принятием новой Конституции…»¹⁹⁵.

Другое мнение о разработке Конституции в конце 1960-х – начале 1970-х гг. выразил в 1972 г. Джером Гиллисон, рассуждая о необходимости руководству СССР принимать новую Конституцию: «Едва ли “демократичные” по западным стандартам, они [традиции, социальные нормы Советского Союза] действительно составляют работающее соглашение между режимом и гражданами страны – взаимопонимание, которое накладывает примерные рамки как на поведение граждан, так и на использование режимом власти, которое выражается в значении таких терминов, как “социалистическая демократия”, отражённых в Конституции 1936 г. Сейчас, как никогда, нет никакой пользы для Политбюро разрабатывать новую конституцию»¹⁹⁶. Завершает он свою статью такими словами: «Сигнал из Москвы видится так: “Конституционная реформа мертва, да здравствует Конституция!”»¹⁹⁷. Однако, как известно, конституционная реформа продолжилась.

Третий этап (1973–1974 гг.)

8 февраля 1973 года на заседании Политбюро ЦК КПСС рассматривался пункт «К вопросу о проекте Конституции СССР». Секретариату ЦК было поручено определить состав рабочей группы и организовать работу так, чтобы уже осенью того года представить проект в Политбюро¹⁹⁸. Рабочая группа была сформирована, её возглавил её заведующий Международным отделом ЦК КПСС Б.Н. Пономарёв. В своём дневнике его подчинённый А.С. Черняев записал по этому поводу в тот же день: «Б.Н. явно хочет внедриться в это дело»¹⁹⁹.

Именно в это время, в 1973 г., в аппарате Президиума ВС СССР возвращаются к ранее отвергнутому тексту проекта Конституции 1968 года. Рабочая группа пыталась достичь «симбиоза»: с одной стороны, исходить из положений действовавшей Конституции 1936 года, достаточно себя оправдавшей в государственном строительстве, с другой стороны, провести серьёзные идеологические, политические, экономические и юридические новации в проекте, но так, чтобы они не входили в противоречие с прошедшими успешную проверку временем конституционными установлениями. Как следует из хронологического перечня событий одного из создателей Конституции (сначала в аппарате Президиума ВС СССР, затем – в ЦК КПСС) А.И. Лукьянова, весной 1977 г. рабочей группой был представлен доработанный предварительный вариант, составленный ещё во второй половине 1973 г. Этот доработанный вариант сохранился в материалах аппарата Президиума ВС СССР²⁰⁰. Он концептуально отличался от предыдущих проектов тем, что дал системную характеристику не только Советского государства как такового, но и – в самом начале – советского общества. Сама эта мысль, к слову, очень близка к тому, что хотели сделать на «хрущёвском» этапе создания Конституции – создать Основной закон и государства, и общества в связи с идеей перехода к коммунистическому общественному самоуправлению. В объяснительной записке к проекту подобная новация мотивировалась в скобках так: «Первая Советская Конституция (1918 г.), разработанная под руководством и при личном участии В.И. Ленина, была выдержана не просто в стиле юридического, но и политического документа»²⁰¹. В проекте 1973 г. разделы о советском обществе были представлены в виде глав о политической, экономической системе, социальных и духовных отношениях, внешней политике государства. Противоречий идеологического характера здесь нет: общенародное государство – союз рабочего класса, крестьянства и интеллигенции; говорится о построенном развитом социалистическом обществе и построении коммунизма как высшей цели. Тем не менее политической основой в СССР являются Советы народных депутатов, а руководящей и направляющей силой государства и общества – КПСС. Не было ли в этом противоречия? Об этом пойдёт речь во второй главе книги, посвящённой статье о руководящей роли КПСС. Раздел о правах, свободах и обязанностях граждан был перемещён в начало Основного Закона и содержал пространный перечень, что объяснительной запиской к проекту объяснялось так: «Этим подчёркивается, что советский строй гуманистичен по своей природе, что в центре внимания Советского государства находится забота о человеке, о его благе»²⁰². Система органов государственной власти в проекте во многом преемственна той, что была установлена в Конституции 1936 года, хотя есть определённые новации, о чём будет сказано в других главах данной книги. Объяснительная записка к проекту говорила о преемственности и стабильности в развитии государственного строя, отмечая при этом следующее: «Вместе с тем построение развитого социалистического общества требует дальнейшего совершенствования этой системы»²⁰³. Содержится глава о специальном Комитете конституционного контроля для проверки соответствия законов и конституций субъектов Союза Основному Закону СССР, что объясняется в записке к проекту «необходимостью создать специальный механизм, с помощью которого Верховный Совет будет осуществлять прерогативы Союза ССР, связанные с обеспечением строгого соблюдения Конституции СССР»²⁰⁴. В целом создаётся впечатление, что цель разработчиков – соединение традиций и новаций конституционного регулирования – была достигнута.

В то же время были и обсуждения по структуре и содержанию проекта. Сотрудник аппарата Президиума ВС СССР В.К. Григорьев в 1973 г. составил записку о структуре проекта Конституции, в которой, например,

в названии главы о государственной символике отразить не только герб и флаг, но и столицу, поскольку герб и флаг не раскрывают всей символики того или иного государства: «К символам также относятся аллегорические изображения данного государства: Марианна и гальский петух для Франции, лев – для Англии, Валькирия – для Германии, Британский и Фламандские львы и т. д.»²⁰⁵.

Задумывались и над национально-государственным устройством страны, в частности в 1973 г. составлялась справка о преобразовании автономных республик в союзные: автор делал вывод о том, что при такой постановке вопроса должны учитываться как перестройка и расширение аппарата управления с дополнением его национальными кадрами, так и экономическая целесообразность изменения статуса для всего СССР, и политическая, поскольку первое такое решение может стать прецедентом для остальных автономных республик, которые будут ходатайствовать о преобразовании их в союзные²⁰⁶. Не исключено, что подобные соображения легли в основу сохранения статус-кво в вопросе национально-государственного строительства в проекте Конституции.

В связи с обращением к идее полновластия Советов и Верховного Совета СССР как высшего законодательного, распорядительного и контролирующего органа государственной власти, очевидно, была составлена информационная справка «О законодательном процессе в Верховном Совете СССР»²⁰⁷.

Имели место и дискуссии. Это показывает записка «О некоторых принципиальных сторонах предварительного варианта проекта Конституции СССР» (Э. Кузьмин, 23 января 1974 г.)²⁰⁸. В ней автор усомнился в необходимости отражения идеи самоуправления и руководящей роли партии в Конституции, а также предлагал обсудить давний вопрос об изменении порядка формирования Совета Национальностей – палаты Верховного Совета СССР – не прямыми выборами от граждан, а косвенными, то есть избираться депутаты могли бы Верховными Советами союзных республик.

«Конституционные ожидания» (1974–1976 гг.)

Путь к новой Конституции прокладывался ещё несколько лет. Пока работа над новым проектом была остановлена, появились «конституционные ожидания» среди сотрудников аппарата Президиума ВС СССР – они в 1975–1976 гг. подавали свои замечания, предложения, справки по тем или иным конституционным вопросам. Перечислим некоторые документы, подготовленные сотрудниками аппарата: справка «О законодательной деятельности Президиума Верховного Совета СССР» (П.П. Гуреев, 1975 г.)²⁰⁹; записка «К вопросу о подготовке новой Конституции СССР» (июль 1975 г.)²¹⁰; записка «О понятии “Советы депутатов трудящихся”» (К.Ф. Шеремет, 1976 г.)²¹¹; «Сопоставление Международных пактов о правах человека с предварительным вариантом проекта Конституции СССР» (примерно 1976–1977 гг.)²¹². О том, что ведётся тщательная работа над новой Конституцией СССР, было сказано в докладе Л.И. Брежнева на XXV съезде КПСС в 1976 году²¹³.

Перечисленные документы сотрудников аппарата Президиума ВС СССР имели значение в рассмотрении вопросов конституционной реформы. В записке июля 1975 года без авторства содержатся критические замечания в адрес авторов проекта, в частности подвергается большому сомнению закрепление руководящей роли КПСС в Конституции. В записке К.Ф. Шеремета о терминологии затрагивается насущный вопрос, который стал предметом дискуссии во время всенародного обсуждения проекта в 1977 году, – «трудящиеся» или «народные депутаты»? С одной стороны, ведущим является рабочий класс, с другой – постулируется складывание новой исторической общности – «советского народа». Сопоставление проекта Конституции и Международных пактов о правах человека было актуально в связи с активизацией международного сотрудничества СССР с Западом, периодом «разрядки», Хельсинским актом СБСЕ 1975 года, где тема прав человека была приоритетной, поэтому разработчики Конституции не могли не выдвинуть вопросы внешней политики в начало документа, кроме того, на тот момент достаточные международные обязательства по вопросам прав человека СССР официально принял на себя, следовательно, возникала необходимость соблюдать их, считаться с ними на уровне Основного Закона государства. Косвенно интерес к международному аспекту конституционного проекта в аппарате Президиума ВС СССР подтверждает обстоятельство, о котором писал в 1978 г. американский специалист по советскому праву Джон Хазард: по сведениям обучавшихся тогда праву в СССР американских студентов, полученным от их преподавателей, юристы МИД СССР говорили, что положения о конституционных правах граждан дополнялись для того, чтобы привести их в соответствие с Международными пактами ООН о правах человека²¹⁴. Немало сил отнимала и проводившаяся в 1970-е гг. работа по обновлению советского законодательства. По справедливому замечанию Мартина Николсона, юристы, разрабатывавшие Конституцию, были заняты доработкой общего законодательства (в т. ч. о недрах, природных ресурсах, вопросах брака и семьи, деятельности колхозов и др.), что не давало им шанса полноценно работать над Основным Законом страны²¹⁵. Таким образом, в 1974–1976 гг. имели место «конституционные ожидания» среди сотрудников аппарата Президиума ВС СССР, хотя вопрос о проекте Конституции полноценно не ставился.

Предложения к новой Конституции СССР поступали и от представителей юридической науки. В частности, Г.Е. Петухов писал о необходимости закрепления института конституционного контроля (надзора) в новой Конституции, завершения работы над которой требуют существенные перемены, прошедшие со времени принятия Конституции СССР 1936 г.²¹⁶ О возможности закрепления в Конституции СССР положения об отчётности Совета Министров СССР на сессиях Верховного Совета СССР писал П.Т. Василенков²¹⁷.