Последняя Конституция Советского Союза. К вопросу о создании

Стрекалов Илья

Одним словом, планы по ротации кадров (в том числе и в высшем руководстве) реализованы не были, Н.С. Хрущёва сняли со всех занимаемых им постов в октябре 1964 г. на Пленуме ЦК КПСС. Было ли это только субъективное стремление партийного руководства сохранить свои посты и привилегии, или были какие-то объективные причины тому, почему проект вместе с его главным инициатором был снят? Скорее всего, следует говорить о совокупности причин. Попробуем дать общую характеристику проекта Конституции осени 1964 года в некоторых его узловых моментах. Возможно, следует обратить внимание на проект как на одну из причин такого исторического события, как снятие Хрущёва на октябрьском Пленуме ЦК 1964 года¹⁰⁹.

С.С. Згоржельская даёт оценку этому проекту Конституции как носителю идеи общенародного государства, являющейся, по мнению автора, «основой для построения гражданского общества»¹¹⁰. Проект, по мысли автора, создавал предпосылки для саморазвития советского общества, появления прав и свобод граждан вне постоянного воздействия государства, исключал процесс этатизации, т. е. огосударствления общественной жизни. Но как «развёрнутое строительство коммунизма» происходило на практике? Как известно, к 1964 году СССР был страной, которая из экспортёра зерна благодаря эрозии

почв после первоначально успешного освоения целины и по меньшей мере странной «кукурузной эпопеи» превратилась в импортёра зерна; наступление ограничениями на личные подсобные хозяйства деревенских жителей для стирания граней между деревней и городом на пути к коммунизму привело к товарному дефициту в городах со всё возрастающей численностью населения страны; эксперименты по децентрализации управления народным хозяйством в виде промышленных и сельских обкомов партии и Советов депутатов трудящихся, советов народного хозяйства, не совпадавших с территориальным устройством и нарушавших старые экономические связи в стране, затрудняли эффективное управление хозяйством страны. Прошло восстание рабочих в Новочеркасске в 1962 г. Что дал бы в дополнение ко всем проблемам в экономике и росту социальной напряжённости подобный конституционный проект? Противоречия внутри партийно-государственной вертикали власти, которые привели бы, скорее всего, к разрушению страны. Что предлагалось (судя по проекту Конституции 1964 года¹¹¹ и приложению к докладной записке о нём в виде главы о «Президенте СССР»¹¹²): создать народные собрания – своего рода самоуправление, общие собрания граждан по месту жительства или работы, которые будут принимать решения по определённым вопросам, однако не ясно, как они при этом соотносятся с местными Советами (органами государственной власти); создать ситуацию, когда прокуратура будет децентрализована, – прокуроры союзных республик будут назначаться их Верховными Советами, а не Генеральным прокурором СССР, и тогда законность в стране перестаёт быть единой (обоснование – всемерное расширение прав союзных республик); подчеркнуть, что союзная республика есть суверенное (т. е. независимое) государство в составе СССР; возможно, ввести пост Президента СССР вместо Председателя Президиума Верховного Совета СССР, дав ему чрезвычайные полномочия по руководству Вооружёнными Силами и введению военного положения в стране, – это притом, что Верховный Совет СССР является высшим органом власти в стране, избираемым всенародно, поэтому создаются юридические условия для возникновения политического конфликта с усилившимся Президиумом ВС СССР в лице его Председателя; конституции союзных республик, согласно проекту, могут не быть в полном соответствии с общесоюзной, как раньше, поскольку подчёркивается учёт неких специфических особенностей самой союзной республики. Уже эти несколько положений, отражённых в проекте Конституции (глава о Президенте, напомним, была приложением к докладной записке по проекту), дают повод задуматься над оценкой проекта Конституции СССР 1964 года. В целом оценив проект Конституции 1964 года намного лучше, чем проект 1977 года, А.А. Данилов тем не менее справедливо обозначил ещё одно важное свойство «хрущёвского» Основного Закона: «…следует признать, что реализация прав и свобод, заложенных в нём, могли привести в перспективе к эрозии существующей политической системы»¹¹³. Было бы что-то предложено взамен существовавшей политической системы или нет – вопрос куда более сложный. И в исторических условиях 1964 года – это важно помнить. Безусловно, Н.С. Хрущёв внёс или стремился внести значительный вклад в развитие и совершенствование советской демократии, делая её более реальной и доступной для простых граждан. Однако конституционная децентрализация наряду с экономической, давшей отрицательный эффект в виде роста социальной напряжённости и недовольства властью в стране, могла привести уже не просто к недовольству населения, а к тому, что, воспользовавшись всеми юридическими средствами узаконенной децентрализации, можно было привести страну к разрушению.

Современники того периода вспоминали, что Н.С. Хрущёв уже в 1964 г. исчерпал свои возможности как политический лидер страны. Помощник Л.И. Брежнева, когда тот был Генеральным секретарём ЦК КПСС, А.М. Александров-Агентов, так отозвался о конце хрущёвской «оттепели»: «Многочисленные грубые промахи и наивность действий Хрущёва на ряде важнейших участков внутренней и внешней политики обрекали его на провал»¹¹⁴. Говоря о положении Хрущёва, его сын Сергей, в целом позитивно оценивавший деятельность отца, тем не менее признал, что шансов остаться у власти в 1964 году у него не было никаких: «Его не поддерживал ни аппарат, ни армия, ни КГБ – реальные участники спектакля; ни народ – ему отводилось место в зрительном зале, отгороженном от сцены глубокой “оркестровой ямой”. Время отца прошло. Но он-то об этом не знал»¹¹⁵. Современный исследователь вопроса о конституционной реформе рассматриваемого периода С.А. Байбаков справедливо отмечает, что в условиях мобилизационного типа развития в СССР, направленного на постоянное укрепление обороноспособности и военно-промышленного комплекса для подтверждения своего статуса сверхдержавы, курс на децентрализацию, взятый Хрущёвым, неизбежно вступал в противоречие с этой основной чертой развития Советского государства¹¹⁶.

Конец правления Н.С. Хрущёва обозначен не только соответствующими настроениями в руководстве страны, но и недовольством простых граждан политикой Н.С. Хрущёва. Оно отражено в письмах, присланных в Конституционную комиссию. Например, инженер-металлург на пенсии из г. Колпино Ленинградской области Д.К. Марков, выдержка из письма которого отражена в справке о предложениях граждан по Конституции для ЦК КПСС (август 1964 г.), восклицал: «Был Сталин, творил произвол, наделал груду ошибок, а где критика? Попробуй покритикуй! Теперь у нас тов. Хрущёв Н.С. председатель Совета Министров. Я не хочу его даже сравнивать со Сталиным, это день и ночь. Но ведь и товарищ Хрущёв не святым духом мазаный. Он также может ошибаться, допускать промахи. Нам снизу виднее, где он ошибается, а почему бы и его откровенно открыто не покритиковать, не подсказать ему доброжелательно о его промахах? А как? Где? Скажи – так тебе ещё и статью припишут!»¹¹⁷

Смещение Н.С. Хрущёва на Пленуме ЦК КПСС со всех постов, которые он занимал, подводит черту под первым этапом истории создания последней Конституции СССР. Председателем Конституционной комиссии при Верховном Совете СССР стал Л.И. Брежнев¹¹⁸. Хотя черта между двумя этапами, как показала

дальнейшая история создания Основного Закона, весьма условна.

«Конституционные ожидания» (1965–1967 гг.)

Среди исследователей принято считать, что в 1965–1967 гг. наступил период полного «охлаждения» интереса к конституционному проекту, что им как бы и не занимались. Сам конституционный проект действительно не разрабатывался, но отдельные конституционные вопросы обсуждались, кроме того, имели место «конституционные ожидания»¹¹⁹ по проекту Основного Закона СССР среди представителей органов государственной власти.

Под «конституционными ожиданиями» в данном случае следует понимать выраженные в документах либо устных выступлениях представителей органов государственной власти, учёных, граждан предложения к проекту Конституции либо организационные вопросы о её принятии, адресованные лицам, причастным к разработке Основного Закона. В декабре 1964 – январе 1965 г. на заседаниях Президиума Верховного Совета СССР его Председатель А.И. Микоян говорил о том, что давно идёт дискуссия о вопросе совершенствования деятельности Верховного Совета, особенно в связи с новой Конституцией. Судя по черновику стенограммы заседания Президиума от 7 декабря 1964 г., ленинградцы задавались на партийных собраниях вопросом о том, чтобы освободить Н.С. Хрущёва от должности Председателя Конституционной комиссии. Микоян ответил на этот вопрос в общем, коснувшись процесса разработки Конституции: «Я думаю, что нам не следует решать сейчас вопрос о Конституционной комиссии, не надо форсировать это дело. Нам нужно ещё несколько лет для того, чтобы подготовить новую Конституцию. То, что мы делаем, делает комиссия, нет уверенности, что эта Конституция будет такой, какой нужно. Нужно время, чтобы работать»¹²⁰. Он предложил отложить вопрос и посоветоваться в ЦК КПСС. На заседании 27 января 1965 г. А.И. Микоян заявил: «Я не думаю, чтобы новая Конституция была разработана раньше, чем через 2–3 года, а если учесть время на её утверждение, то это, может быть, и все пять лет»¹²¹. Таким образом, по партийной линии было принято решение отложить разработку цельного конституционного проекта.

Но конституционные идеи продолжали разрабатываться. 28 января 1965 г. на Политбюро ЦК КПСС, видимо, по инициативе Микояна специально была создана Комиссия по разработке предложений о совершенствовании деятельности Верховного Совета СССР. 16 апреля 1965 г. она собралась под председательством Микояна и обсуждала текст предложений «Об активизации деятельности Верховного Совета СССР» (подробнее о нём будет сказано в соответствующем разделе книги). Члены Комиссии, которые были участниками обсуждения, высказывали суждения о том, что совершенствование деятельности Верховного Совета должно происходить не только в рамках поправок в законы, но и при обсуждении новой союзной Конституции. М.А. Суслов, секретарь ЦК КПСС по вопросам идеологии, предлагал передать Конституционной комиссии часть разработанных предложений, чтобы она потом составила основу новой Конституции¹²², председатель Комитета партийно-государственного контроля при ЦК КПСС А.Н. Шелепин предложил создать записку с обозначением предложений, которые необходимо иметь в виду для принятия новой Конституции¹²³; мысль о том, что будет новая союзная Конституция, также прозвучала во мнениях секретаря ЦК КПСС Б.Н. Пономарёва и члена ЦК КПСС Ш.Р. Рашидова. 12 июля снова состоялось заседание Комиссии. А.Н. Шелепин прямо заявил, что надо передавать материалы в Конституционную комиссию, «работу которой следует оживить»¹²⁴, секретарь ЦК КПСС П.Н. Демичев с ним согласился и предложил ускорить разработку Конституции¹²⁵, примерно ту же мысль высказали председатель Президиума ВС РСФСР Н.Г. Игнатов и председатель Президиума ВС Латвийской ССР Я.Э. Калнберзин. Но А.И. Микоян сказал, что «принятие Конституции – длительное время»¹²⁶. Так идея новой Конституции в Комиссии по разработке предложений о совершенствовании деятельности ВС СССР была отклонена благодаря её председателю, который ещё год назад под руководством Н.С. Хрущёва активно занимался конституционными вопросами.

Снятие с ближайшей повестки дня вопроса о создании новой Конституции СССР не означало того, что не было никаких «конституционных ожиданий» в связи с её проектом. Например, председатель Юридической комиссии при Совете Министров СССР А. Мишутин подал на имя заведующего Юридическим отделом Президиума ВС СССР Ф.И. Калинычева замечания по проекту Регламента Верховного Совета СССР от 22 февраля 1965 года. Он отметил, что в предлагавшемся проекте закреплялись новые нормы деятельности ВС СССР, по существу, конституционного характера, которых Регламент решать не должен, и потому писал: «Новый этап развития социалистической демократии в общенародном социалистическом государстве, основные направления которого указаны в Программе КПСС, найдут своё законодательное выражение в новой Конституции СССР, и вряд ли было бы правильно в таком акте, как Регламент, предвосхищать и по-новому разрешать вопросы чисто конституционного характера»¹²⁷.

В постоянных комиссиях Верховного Совета СССР вопрос о новой Конституции встал в 1965 г. в связи с идеей изменения сроков полномочий народных судей. Ход рассуждений шёл вокруг вопроса о том, имеет ли смысл менять срок полномочий судей, если идёт работа над новой Конституцией СССР. Мнения высказывали члены рабочей группы по проекту изменений в Конституцию. Н.К. Морозов отметил: «Сейчас комиссия работает над новой Конституцией»¹²⁸. От необходимости менять сроки полномочий судей, которых предполагалось избирать не населением, а Советами депутатов трудящихся, предостерёг И.Д. Перлов: «Сроки полномочий местных Советов в новой Конституции могут быть иные»¹²⁹. Н.К. Морозов заметил: «Новая Конституция должна быть скоро принята»¹³⁰. Но, как известно, А.И. Микоян на заседании Президиума ВС СССР сказал, что вопрос о новой Конституции СССР отставлен на несколько лет. Может быть, кто-то готовил конституционный проект в неформальном порядке?

В аппарате Президиума ВС СССР продолжали полагать, что новая Конституция СССР будет принята. Об этом свидетельствует записка «К вопросу о референдуме (всенародном голосовании)» В. Григорьева от 5 марта 1966 года. В ней говорилось о том, что референдум, будучи закреплённым в Конституции СССР 1936 года, так никогда и не проводился. Автор связывает это с противоречиями внутри Основного Закона, которые просто не позволяют референдуму состояться. В конце записки отмечалось: «По всей вероятности, вопрос о проведении референдума найдёт своё разрешение только в связи с принятием новой Конституции»¹³¹.