Последняя любовь Аскольда
Шрифт:
– Ты тоже для меня самый близкий, самый родной. Не печалься, у тебя теперь есть Милава.
– Да… Милава, – нахмурился Дар.
– Что с тобой? Или ты не рад, что она головушку твою от меча спасла? Да ты ее боготворить должен до конца дней своих.
– Я знаю. Милава – хорошая женщина и женой будет славной. Но не лежит у меня к ней сердце. Что делать? Я еще после поруба темного не отошел, все мокрицы да крысы видятся.
Ярина встала, подошла вплотную к юноше, провела рукою по его волосам, помассировала пальцами виски.
– Ты
Ярина шептала ласково, успокаивающим, проникновенным голосом. Дар обмяк, закрыл глаза.
– Ты и правда целительница, Ярина, – прошептал он, – сколько лет жил с тобой, а не знал, что ты и душевную боль снимаешь.
– Полегчало? Вот и хорошо. – Ярина убрала руки с его головы.
Дар ответить не успел. Дверь распахнулась, и в землянку ворвался волхв.
– Ох, беда, дети мои. На дороге отряд гридней показался. Наверняка сюда скачут. Никак мы, княжич, соглядатая за собой привели?
– Что же делать? – Дар вскочил.
– Ты сиди, где сидел, будто ко мне в гости пришел. – Волхв протиснулся за печь, оперся плечом о стену, и она под его напором подалась назад, открывая темный, узкий, низкий земляной лаз.
– Чего уставилась? – прикрикнул старец на опешившую женщину. – Полезай скорее.
Ярина бросилась к лазу, но волхв остановил ее:
– Да ты что? Так и выскочишь в одной рубахе? Овчинку свою бери. Лаз этот на другую сторону капища выходит, ну а там лес недалече – схоронишься. Хотя не знаю, стоит ли тебе обратно ко мне возвращаться. Теперь и меня постоянно навещать непрошеные гости будут.
Ярина накинула полушубок, поспешила к лазу. Перед самым отверстием остановилась, повернулась к Дару.
– Прощай, брат. Свидимся ли когда-нибудь, не знаю. Не поминай лихом.
Она опустилась на колени и пролезла в сырое и мрачное подземелье, услышав вдогонку:
– Прощай, Ярина. Я ждать тебя буду, найди меня…
Последние слова утонули в грохоте закрываемой двери. Стало темно и душно. Запахло плесенью и мышами.
Ярина поползла вперед, стараясь не касаться земляных стен и свода над головой, чтобы ненароком не обрушить их. Ей казалось, что она ползет уже целую вечность, передвигаясь еле-еле. Воздуха не хватало, и думалось, что еще немного, и она свалится без сил.
Но вскоре дохнуло холодной свежестью. Ярина даже остановилась, чтобы надышаться, потом поползла снова, пока не уперлась во что-то твердое и сырое. Ощупав его руками, она поняла, что добралась до выхода: надо только открыть деревянную крышку. Ярина навалилась на крышку, приложила усилие и вытолкнула ее наружу.
Вылезая, огляделась. Вокруг рос дикий кустарник. Ярина поставила крышку на место, отряхнула от прилипшей земли рубаху и полушубок и решительно стала продираться сквозь заросли. Волхв мудро придумал: в такой дремучий кустарник мало кому придет в голову лезть,
Выбравшись из кустарника, Ярина постояла, решая, как быть. Волхв прав, теперь и за ним будут следить, как караулили Дара. В Киеве ей оставаться опасно, рано или поздно все равно словят. Получается, что, кроме как к перевозу, идти ей больше некуда. К тому же Ярина рассудила, что и Дару иначе, как через перевоз, в северянские земли не попасть. Ей надо переплыть реку и ждать его в сарае, а потом просто идти следом за обозом до самой вотчины.
К перевозу Ярина подошла уже в кромешной темноте. Звать перевозчика бесполезно: какой болван поздней осенью ночью реку переплывать вздумает? Она огляделась и увидела развалюшку для путников.
Войдя внутрь, женщина прикорнула в углу и тут же провалилась в сон. Утром, выйдя из сарая, она увидела невдалеке покосившуюся землянку перевозчика. Из нее вышел тот же мужик, что и год назад, молча вытащил из кустов плоскодонку, спустил ее в воду и махнул рукой: садись.
Плыли молча. Сметливый мужик сразу бы взялся за вопросы: кто, да откуда, да почему без мужского сопровождения или без товарок? Но этот, спросонья, видать, даже в лицо Ярины не смотрел, ловко орудуя веслами.
Ярина успокоилась, расслабилась, разглядывая противоположный берег. Вон и сарай на том же месте стоит, не развалился еще. Какое-то время переждать там можно: не сегодня, так завтра Дар уже должен тронуться в путь. И с голоду тут не умрешь: у случайных путников всегда еда есть, за куны все купить можно.
Плоскодонка причалила к берегу. Перевозчик, спрыгнув в стылую воду, вытянул лодку на песок, чтобы женщина сошла на сухое место.
Ярина перелезла через лодку. Протянула мужику куну. Он взял ее и вдруг произнес хриплым голосом:
– Накануне княжеские гридни здесь рыскали, спрашивали черноволосую женщину.
Ярина, отругав себя за беспечность, быстро протянула мужику еще одну куну – за молчание. Он взял монету с достоинством.
– Ты плат потуже затяни, да пряди с лица убрала бы…
Ярина растерянно смотрела, как мужик не спеша отталкивает плоскодонку от берега. Как же быть теперь? Здесь оставаться опасно. Даже если не выдаст перевозчик, то все равно найдутся люди, которые, переночевав с ней в сарае, вспомнят ее потом.
Еще немного потоптавшись на берегу, она бросила прощальный взгляд на холодный Днепр – зима не за горами – и решительно направилась в Северянские земли, совершенно не представляя себе, где найдет пристанище.
Глава десятая
Дар после ухода несолоно хлебавших гридней долго разговаривал с волхвом, который давал ему на прощание множество советов, и только вечером добрался до дома. Идти к Белаве было уже поздно, и он решил отложить визит до утра.