Последняя любовь лейтенанта Петреску

Лорченков Владимир Владимирович

– Было бы удивительно, если бы здесь венчали твою крестницу и НЕ ее жениха, – ядовито заметил Мунтяну, и стрельнул у толстячка сигарету.

– Ты, я погляжу, остер на язык, – осуждающе цокал языком крестный невесты, – а мне не улыбается, чтобы под ногами брачующейся пары валялся бомж, да еще и не в меру остроумный

– Отнесись ко мне, как Александр к Диогену, – философски заметил Мунтяну, и повернулся к толстячку спиной.

Ситуация

начала его забавлять. Выпрошенную сигарету Мунтяну спрятал в рукав плаща.

– Слушай, я не знаю, как в вашем селе относятся к этому Диогену, – нахмурился толстяк, – а у нас в селе, как бы тебя не знали, к тебе отнесутся хорошо. Все мы люди, все мы – добрые люди. Все мы молдаване, что мы, волки друг другу?

– Еще какие, – пробормотал Мунтяну, устраиваясь на ступеньках поудобнее, – homo homus lupus est.

– Я тебя, кажется, – толстяк стал совсем серьезным, – не материл.

– Я тоже тебя не материл, добрый человек, – закрыл глаза Мунтяну, – а просто сказал тебе одну поговорку на латыни. Ты ведь должен ее понимать, ведь мы, молдаване, добрый народ – потомки римлян.

– Хм, – задумался вдруг толстяк-крестный. – Да ты, видать, из этих.

– Каких? – щурился на солнце продрогший за ночь до костей Мунтяну.

– Из образованных, – неожиданно неприязненно выпалил толстяк, но потом расплылся в заискивающей улыбке, – У меня к тебе есть дело, образованный.

– Выкладывай.

– Сумел бы ты мне помочь во время свадьбы? А уж я тебя отблагодарю.

– Как помочь, и как отблагодаришь?

– Ну, помощь такая – будешь на подхвате. Сходи туда, принеси то, унеси это, развлеки гостя. А благодарность… Да какая тебе еще нужна благодарность, ты же на свадьбе погуляешь! Мы, молдаване, добрый народ. Есть будем, пить, веселиться, до самого утра.

– Есть, говоришь, пить, веселиться, – задумчиво повторил Мунтяну, глядя, как толстячок одобрительно кивает, – заодно то приносить, это уносить…

– Какой ты обидчивый, – насупился крестный, – хоть и бомж. Да такие как ты на коленях за мной ползать будут, лишь бы на свадьбе погулять.

– Я плохо одет.

– Неважно. Какая разница, никто и слова не скажет. Мы, ведь…

– Знаю, знаю. Мы, молдаване, добрый народ.

– Ну, согласен?

– Да вроде как.

– Тогда вставай, – толстячок неожиданно посуровел, – и сбегай в церковь за дорожками. Да побыстрее! Пошевеливайся.

– Эк ты поменялся, – крякнул Мунтяну, – шустрый какой.

–

Еще бы, – приосанился толстячок, – я ведь теперь твой работодатель.

– Пошел к черту, – беззлобно сказал Мунтяну, и снова вытянулся на ступенях.

Вдалеке показался лейтенант Петреску, шедший на службу. Приветственно помахав ему, Мунтяну, не обращая внимания на ругательства толстяка, положил под голову руку, и приготовился спать.

– Ну, скотина наглая, – угрожающе сказал толстяк, закатывая рукава, – сейчас я тебя бить буду.

– Боюсь, не справишься, – сонно ответил Мунтяну.

– Справлюсь. Потом еще и полицию вызову.

– Вызывай, – спокойно ответил Мунтяну.

Толстячок задумался. Если бомж так спокоен и уверен в себе, дело нечисто. Толстячку и в голову не приходило, что человек может быть спокоен, и уверен в себе просто потому, что он спокоен и уверен в себе. Если человек такой, значит, тут дело нечисто. Задумавшись над этим, устроитель свадьбы сам побежал в церковь за дорожками.

– Встал бы ты все-таки, – сказал Мунтяну тощий мужчина в порванных спортивных штанах, – а то разозлятся, будут венчаться в другой церкви, и нам ничего не достанется.

– Вам, – спросил Мунтяну, – это кому?

– Нам, людям.

Мунтяну сел, и оглянулся. На территории Собора действительно копошились бомжи. Человек семь.

– А что, они вам много дают? – поинтересовался Мунтяну, протирая глаза.

– Денег нет, а еды – навалом. Мы за счет этого и живем, – пояснил бомж, с любопытством глядя на Мунтяну, и спросил, – ты кто, и откуда?

– Вообще-то, – решил вдруг быть откровенным Мунтяну, – я старший лейтенант Службы Информации и Безопасности.

– Это еще что за служба такая?

– Ну, наследница КГБ.

– А что, – удивился бомж, – КГБ уже нет?

– Ты с какого света явился? – поразился Мунтяну, – КГБ уже четырнадцать лет нет.

– То есть, как это нет? – тупо спросил бомж, – Ну, и кто теперь за порядок в стране отвечает?

– Ну, СИБ и отвечает.

– А почему КГБ нет?

– Так страны нет, вот КГБ не стало.

– Как страны нет? – засмеялся бомж, и понял. – Да ты меня разыгрываешь, добрый человек. Как это страны нет, если ты есть, я есть, город есть. Все, как было, так и осталось.

– Ну ты и темный, – присвистнул Мунтяну, – неужто ты не слышал, что СССР развалился? Это же четырнадцать лет назад было!