Последняя надежда творцов
Шрифт:
Но сейчас правый самец не смог отыскать никого, кто не скрывал бы своих мыслей. Или они находились вдали от поселков, или обитающие здесь конды умели скрывать свои мысли. После отдыха они продолжили путь. Вытекающая из озера речушка стремительно неслась среди огромных валунов, закручиваясь бешеными водоворотами. Пытаться плыть по стремнине было бы откровенным безумием. Зато над обрывом правого берега они заметили тропу. Здесь часто ходили и тропу держали в порядке: засыпали галькой ямы, выбили ступеньки на подъемах.
Кто мог здесь ходить? Рудознатцы, поклонники Кошру, колдуны? Ответов не было. Овиту не знал ни здешних мест, ни обычаев местного населения. Заметив пролетающих над рекой речных бакланов,
Он быстро извлек из мешка рыболовные снасти, приладил их к тонкой прозрачной жиле и методично принялся забрасывать снасть в воду. Это оказалась обычная блесна. Правый самец делал забросы через каждые десять шагов. Теперь им приходилось идти вдоль берега. Шли они медленно, но задержка вскоре окупилась. Овиту подсек крупную рыбину, длинною почти в метр.
Из воды ее тянули вдвоем: правый самец за снасть, а Кондрахин ухватил рыбину за бока. Оказавшись на суше, щукарь сдался не сразу. Он еще извивался, пытаясь толчками широкого хвоста прыгнуть повыше, когда Овиту отсек ему голову. Очистив речного хищника от чешуи, Овиту острым ножом снял мясо с боков, а остатки рыбы выбросил в речку. Сырое, чуть подсоленое мясо щукаря показалось Юрию после месяцев питания сушеными осьминогами восхитительным.
— Судя по карте, — еще не доев, заговорил Овиту, — мы находимся на самом краю горной пустыни. Здесь почти нет вулканических озер. Только вдоль течения Очибру иногда встречаются рыбацкие поселки. Кроме рудознатцев, здесь ходить некому. Но на карте не указаны поселения сторонников Кошру. Я же чувствую, что в направлении на юго-запад находится поселение. Судя по карте, там нет даже ручейка. Проверим?
Землянин ответил не сразу. Сторонники Кошру их не примут, быть может, даже откажутся разговаривать. Но им можно продать инструменты, запасные шкуры, вторую палатку, самоцветы, часть из которых Юрий сберег для себя. К тому же сторонники Кошру не служат Оорду. Сам культ этого козоподобного существа также весьма интересовал Кондрахина. Но существовали и другие соображения. "Если поселение тайное, даже стоит в стороне от притоков, незваных пришельцев могут убить. Нельзя туда соваться, не убедившись, что нас не сочтут врагами. Сначала придется разыскать местных рыбаков. Им мы скажем, что мы сторонники Кошру и ищем поселение единоверцев".
— Сначала к рыбакам. Если те о поселении никогда не слыхали, значит, оно тайное. Нас там не ждут.
Встреченные ими рыбаки — двое левых самцов — сразу набросились на них с бранью. Они кричали, что на их участке реки посторонним делать нечего, а если кому нужны поклонники рогатого урода, то пусть ходят по пескам, а на реке они хозяева. Кондрахин легко успокоил их мысленным приказом.
— Да, странники, мы иногда с ними торгуем. Ниже, где река проходит между скал из черного камня, есть небольшой приток. Ручей, шириной в пять шагов. Но по нему можно провести маленькую лодку или плот. Поклонники Кошру спускаются к реке по этому ручью, а возле его устья и проходит торговля. Торговый день скоро: когда Капля уже зашла, Кошелка на заходе, а Желток только приподнялся над горизонтом. Услышав это, правый самец мысленно сообщил землянину:
— Через день.
Кондрахин, хоть провел в мире Иоракау не один месяц, так и не научился просчитывать время появления на небе трех здешних лун. Расстояние до устья ручья превышало их дневной переход, и напарники принялись сооружать плот. Река оставалась все так же стремительна, но ее течение уже выглядело не таким бурным.
Вначале Кондрахин, бредя по колено в воде, придерживал веревкой плот. Там,
Кондрахин припомнил переход через ледники. Они свершили, по меркам этого мира, невозможное. И как же они устали! Им бы, чтобы восстановить силы, поваляться на песке бездумно денек-другой, поесть нормальной, приготовленной на очаге, пищи. Но пищи нет, очага тоже нет, а встреченные рыбаки рано или поздно донесут Оорду об их появлении. В этой малонаселенной местности, каждый чужак, появившийся на реке Очибру, привлекал всеобщее внимание.
А вот и черные скалы. Речные берега сжались, из водного потока высунулись острые камни, вспенивая речную гладь. Пристать некуда. Река, беснуясь в теснине, протискивалась между черными вертикалями скал. Юрий припомнил полученные на Земле навыки, лихорадочно отталкиваясь от валунов ручкой ледоруба. Овиту, закрыв глаза, вцепился в ужасе в плот.
Вытолкав плот на стремнину, Юрий лишь препятствовал его вращению. Воды Очибру пронесли плот вдоль темной каменной стены, порядком забрызгав путешественников, и здесь, где река вырвалась из теснины, ее течение сразу замедлилось. Овиту открыл глаза:
— Вот, Юри, слева ручей! — он схватил лежащий под рукой горный совок для сбора дробленой породы и принялся интенсивно грести. Только на берегу правый самец, наконец, расслабился.
Поставили палатку, Овиту поймал еще одного щукаря. Пообедав, напарник уснул. Кондрахин должен был его разбудить, едва Капля приблизится к закату. А пока Юрий нес стражу. Он прошелся вдоль ручья, уходящего в пустынные пески, попробовал залезть на черную скалу. Навыки скалолазания пригодились. С вершины скалы землянин оглядел горизонт: ручей просматривался отсюда километра на два, скрываясь за холмами. Очибру сохраняла спокойное течение еще около километра, потом ее поверхность покрывали белые буруны, а песчаные берега сменялись скалами. Среди скал светились огоньки рыбацкого поселения.
"Когда поклонники Кошру придут для торговли, надо добиться, чтобы нас пригласили в их поселение. Но как? Потребовать осмотра самоцветов в поселении? А если самоцветы их не заинтересуют, или же для торговли придет знаток самоцветов? Ненадежно. Предложить им услуги воина или рудознатца? Скорее всего, от услуг иноверцев откажутся. Но тогда Экомсе проявил ко мне интерес… "
Здесь мысли Юрия приняли иное направление. Он должен заинтересовать жрецов Кошру, раз он видел воочию Пшучжу. Только как им себя подать? Не иначе, придется просить Овиту подслушать мысли того же Экомсе. "Или попробовать самому? Пора и мне научиться. Но если попытка провалится, настороженный мудрец сможет закрыть свои мысли. И так нет никакой уверенности, что он не держит свой разум на замке".
Кондрахин хранил уверенность, что постоянно не закрывает свои мысли ни один конд. Это отбирало столько сил, что ничем иным заниматься уже было нельзя. Даже опытные колдуны и чародеи, закрывавшие свое сознание, нуждались в постоянном присутствии рядом слуг и помощников.
Пока что он припомнил Обури, жреца-десятника и протянул нить мысленной связи к нему. Жрец своего сознания не закрывал. Но без мысленного разговора Юрий не мог постичь содержания его мыслей. Тогда, уловив перерыв в мыслях десятника, он тихонечко начал задавать вопросы. Но мысли десятника оставались путанными. Зато потом в них появился яркий, хорошо различимый образ. "Да это же я! Точно, левый самец Юри, называющий себя великим воином. А что это я там делаю? Ого! Да я же залез в его сон!"