Последняя ночь колдуна

Синявская Лана

– Воо-оот! – назидательно изрекла Валя, подняв кверху указательный палец. Глаша и Дина воззрились на нее в полном недоумении. – Настал момент истины! – провозгласила Валя и предусмотрительно потребовала: – Только, Глаша, пообещай сначала, что не будешь обзываться словами всякими нехорошими.

– Ну, обещаю. Говори.

– В общем, так, девочки. В отличие от нашей Глаши, я никому ничего не обещала. Так что в свиток этот легендарный я заглянула, – покаянно выложила она и тут же поспешно добавила: – Всего одним глазком!

– Ну, Валька, ну ты и…

– Глаш, погоди ругаться. Может быть, в кои-то веки Валино любопытство принесет хоть какую-то

пользу? – вступилась за подругу Дина.

– Очень на это надеюсь, – кивнула Глаша сердито.

– Рассказывай, Валь, что ты там прочитала, – попросила Дина.

– Ладно, уговорили, я сегодня добрая, – расплылась в улыбке Валя. – Вообще-то поняла я из прочитанного немного. В комнате было темно, Глашка дрыхла, и свет зажигать я боялась. Кроме того, что половина букв попросту стерлась от времени, они, буквы то есть, еще и старославянские, что сильно затрудняло задачу.

– Как же ты вообще смогла разобрать хоть что-то? – изумилась Дина.

– Я не весь век за прилавком торчала. По образованию я – историк, – напомнила Валя грустно. – Карьера, сами понимаете, не сложилась, но знания кое-какие еще не растеряла. Так что текст я прочла, там, где он уцелел, конечно. Написан он примерно тысячу лет назад. Естественно – раритет, каких мало. Сам текст больше напоминает бред сумасшедшего, и в том, что он способен творить чудеса, я сильно сомневаюсь. Не обижайся, Глашка. Судите сами. Начинался текст словами: «Господь мне сии знания передал. У кого этот святой лист будет, с тем Господь во всех его делах во веки веков пребудет…» Я текст потом по памяти на бумаге записала. Как чувствовала, что пригодится. – Она достала сумочку, произвела в ней необходимые изыскания и извлекла мятый листок в клеточку, исписанный неровным почерком. – На подоконнике писала, поэтому и криво, – пояснила она, оправдываясь. Девушки дружно склонились над разложенным на столе листком и принялись по складам разбирать Валины каракули.

– Вот тут вот интересно: «умирающий на десять лет дольше проживет»… – прочла Дина.

– И здесь еще: «…любая рана заживет», – подхватила Глаша недоверчивым тоном. – Валька, ну что у тебя за почерк? – посетовала она с досадой.

– Опять недовольны?

– Так непонятно же! Вот здесь: «Пророк в белом одеянии»…

– Ах, это… Здесь, девочки, начинается самое захватывающее. Далее из текста следует, что тот, кто тайное слово со святого листа прочитает и, все слова прочитав, что-нибудь пожелает, то любое его желание исполнится.

– А где же тут тайное слово? – спросила Глафира, внимательно вчитываясь в неровные строчки. – Или ты не все переписала?

– Все я переписала, что на бумаге осталось, – ответила Валя с обидой. – А про тайное слово – это тебе у деда нужно было спрашивать. Думаю, он эту бумажку наизусть знал, да так, что от зубов отскакивало.

– Все равно не верится, что это на самом деле, – пожала плечами Дина. – Наверное, это какой-нибудь фольклор. Мы же современные люди, как можно в такое поверить?

– Как современный человек, могу с уверенностью сказать одно: свиток – раритет. Любой музей отвалит за него кучу денег, а владелец проснется наутро знаменитым, – заявила Валя. – Коллекционеры за такую штуковину вообще озолотить могут. Вот твой Райский, например. Он случайно не коллекционер?

– Нет, Валь, дело не в исторической ценности. Этот свиток действительно работает так, как там написано, – сообщила Глаша мрачно. – Я его работу на своей шкуре испытала, когда в лесу листья превратились

в остро отточенные лезвия и набросились на меня, как будто по чьему-то приказу. – Все трое молча переглянулись, отчетливо чувствуя страх друг друга.

– Так что же получается, – начала Валя, зачем-то понизив голос до шепота, – тот, у кого свиток теперь, может пожелать все, что захочет? Все-все-все?

– Надеюсь, что нет, – сказала Глаша без особой уверенности.

– Мама дорогая… – жалобно пискнула Дина.

Глава 28

Глаша пыталась убедить себя, что все не так паршиво, как кажется, но ей потребовались многочисленные доводы, чтобы поверить в это. Когда она уже решила, что поверила, к ней явился Павел Аркадьевич Райский и сообщил, что доктор, Альберт Натанович Чекулаев, которого Глаша объявила подозреваемым номер один, испарился в неизвестном направлении.

– А домой ты ему звонил?

– Естественно. Начиная со вчерашнего вечера.

– А на работу?

– За кого ты меня принимаешь?

Глаша благоразумно промолчала.

Тем временем Райский, разглядывая преобразившуюся Глашу, пытался взять себя в руки. Она совершенно сбивала его с толку. Еще вчера она выглядела очаровательной замарашкой, понятной, простой и непритязательной. Такой она ему даже нравилась, так как отличалась от привычных карамельно-ягодных Барби, одинаковых, как пластмассовые бусины. Стоящая перед ним красавица смутно напоминала кого-то из известных актрис, с упругой грацией тигрицы в движениях и совершенным телом. Она не просто поменяла одежду, она как будто изменилась внутренне, и он оказался не готов к подобным изменениям. Хорошо хоть выражение похорошевшего лица осталось прежним – немного неуверенным и грустным. Внезапно это лицо просияло:

– Мобильник! Мы забыли про мобильный телефон!

– МЫ – не забыли, – поправил Райский мягко. – Абонент не отвечает или временно недоступен.

– Но тогда… Тогда получается, что он сбежал, да? – спросила Глаша растерянно.

– К сожалению, это один из возможных вариантов.

Глаша тратила все свои силы на то, чтобы скрыть панику. Доктор исчез. Почему? Потому, что действительно виновен, или потому, что от него поспешили избавиться? И то и другое, как сказал Райский, возможные варианты. Но зачем от него избавляться, если никто не знал, что она его подозревает? Впрочем, Райский как раз знал. В душе ее снова зашевелились подозрения. Слова Вали и обвинения, брошенные бывшим мужем, завертелись в ее голове с бешеной скоростью. Можно ли доверять Райскому после таких обвинений? Если нет, то это ужасно, потому что одной ей не справиться. Невидимый и жестокий враг сметет ее со своего пути, как хлебную крошку со стола. Она подняла голову и посмотрела прямо в глаза Павлу.

– Ты можешь хотя бы предположить, какой мотив был у доктора? – Голос ее сорвался, выдавая мучительную тревогу. От его ответа зависело очень многое. Если Райский сам подстроил своевременное исчезновение доктора, то сейчас будет озвучена заранее заготовленная версия событий, максимально правдоподобная и гладкая, как полированный стол.

– Я думал над этим всю ночь, – он говорил медленно, тщательно обдумывая каждое слово, – но так и не пришел к определенному выводу. Альберта Натановича я знаю очень и очень давно. Несмотря на неказистую внешность, он благородный и честный человек. Прекрасный врач с безупречной репутацией. Уверен, что он вообще не способен лишить жизни другого человека.