Последняя ночь колдуна
Шрифт:
– Это вряд ли, – скептически заметила Глаша.
Карина вдруг вытаращила глаза в дикой панике и зажала рот руками. Глаша мгновенно оценила ситуацию, подхватила несчастную под мышки и поволокла в ванную. Там Карину вывернуло наизнанку. Сидя на полу возле унитаза, она разрыдалась от стыда.
– Девочки, я вам нужен? – озабоченно просунул голову в дверь Райский.
Карина спрятала лицо в ладонях и застонала. Глаша хладнокровно скомандовала:
– Нам нужен лед. У вас есть?
– Не знаю. Наверное. Черт, как назло, кухарка выходная.
– Лед обычно
Райский ушел. Глаша подтащила Карину к раковине, пустила холодную воду и сунула голову девушки под кран. Та завизжала и стала брыкаться, пытаясь освободиться, но Глаша держала крепко.
– Ну-ну, полегче, – приговаривала она время от времени, уворачиваясь от молотящих воздух Карининых кулачков.
Когда Глаша сочла, что девушка уже пришла в себя, она извлекла ее из-под ледяной струи и тщательно вытерла полотенцем, висящим тут же, на вешалке. Карина больше не дергалась, только стучала зубами и мелко дрожала.
В спальне Глафира временно свалила свою подопечную в кресло, разобрала постель, попутно обнаружив под подушкой скомканную ночнушку из тончайшего шелка, стянула с Карины мокрую одежду и заставила переодеться. Когда девушку благополучно перевели в горизонтальное положение и накрыли до подбородка одеялом, Глаша вздохнула с облегчением, почувствовав, что устала, как портовый грузчик.
Глаша и сама бы не отказалась от душа и ледяного питья, зато голова очистилась от тоскливых мыслей, стресс практически прошел.
– Мне очень плохо, – проскулила Карина жалобно.
– Потерпи, скоро полегчает.
Райский вернулся, отыскав наконец лед. Карину он застал в слезах и сразу накинулся на Глашу:
– Почему она плачет?
– От жалости к себе самой, наверное, – пожала та плечами. – Или ты заподозрил, что в твое отсутствие я била ее батогами?
Обернув лед льняной салфеткой, Глаша положила его Карине на лоб и только после этого взглянула на Райского с укоризной.
– Ничего я такого не думаю, – смутился он.
– Это хорошо. Хотя, если честно, батоги твоей протеже не помешали бы.
– Вы говорите серьезно? – испуганно спросила Карина, высунув из-под одеяла нос.
– Вполне. Нельзя нажираться до такой степени, особенно в твоем возрасте. Так и до беды недалеко. И не надо на меня так смотреть, – сказала она, обращаясь к Райскому. – Я все поняла про ее душевную травму и трагическую гибель возлюбленного, но это все же не повод скончаться от алкогольного отравления во цвете лет.
Карина застонала еще громче. Ее зазнобило. Глаша сняла промокшую салфетку с растаявшим льдом, поискала глазами и пристроила ее в чистую пепельницу.
Карина, стуча зубами, тихо всхлипывала. Ее блуждающий взгляд шарил по комнате.
– Я… мне сейчас опять будет плохо, – сообщила она.
– Кто бы сомневался, – тяжело вздохнула Глаша.
После нового похода в ванную тащить Карину в спальню пришлось уже вдвоем. Сама она передвигаться не могла, а Глаша совсем выдохлась.
– Теперь она скоро заснет, –
– Ни в коем случае! – всерьез испугался Райский.
– Я так и предполагала, – спокойно кивнула она.
– Нет-нет, я не отказываюсь. Просто у тебя все так хорошо получается, словно ты работала когда-то сиделкой.
– Моя мама иногда позволяла себе выпить лишнего на приеме, так что у меня есть некоторый опыт.
– Значит, ты справишься с Кариной! Я вам буду только мешать.
Несколько следующих часов Карина спала, нафаршированная активированным углем, как индейка орешками. Прикорнувшая в кресле Глаша не слышала, как в дом вернулся озабоченный Саша Восковец.
– Что удалось узнать? – спросил его Райский.
– Кроме того, что сказала Карина, выяснить удалось немного. Из-за того, что дом обрушился, поднялся страшный шум. Дело взяли на контроль, и менты молчат как рыбы.
– То есть ничего конкретного?
– Ну почему же? У парня в кармане обнаружилось целое состояние – десять тысяч зелеными. Довольно крупная сумма.
– А как насчет версии о покушении?
– Исключено. Дом рухнул без чьей-либо помощи, если только…
– Договаривай. Думаешь, дело опять в свитке?
– Доказательств – никаких. Да и с какого боку тут Карина? Если верить ей, под обвал должна была попасть именно она.
– Она дочь Амалии, которую недавно отправили на тот свет.
– Да помню я, – Восковец поморщился. – Но как ты себе представляешь сам процесс? Что они там, стену вручную раскачивали, что ли?
Павел не нашелся что ответить. Но смерть Карининого кавалера именно сейчас не казалась ему случайным совпадением.
Карина спала. От неудобной позы у Глаши затекло все тело. Она встала и, чтобы немного размяться, прошлась по комнате. Очень хотелось спать. Чтобы отвлечься, она тщательно изучила висящую под потолком причудливую люстру, состоящую из белых завитков, на которых застыли крупные цветные бабочки, выполненные в весьма реалистичной манере. После этого она отправилась бродить по спальне. Чтобы не шуметь, она оставила тапки возле кресла и передвигалась на цыпочках.
Пройдя вдоль стены, Глафира задержалась возле изящного антикварного бюро, а потом полностью сосредоточилась на книжных полках. Подборка книг в комнате Карины показалась ей неожиданной. Глаше было известно о Карине совсем немного. Она знала, что та училась в каком-то институте и ничем особенным себя не проявляла, кроме того, что исправно помогала матери. Полки с книгами заставили Глафиру задуматься.
Вполне возможно, это были вовсе не ее книги. Карина жила здесь временно и совсем недавно, так что выводы делать было рано. Книжки были зачитанными, большей частью – в недорогих бумажных обложках. Их объединяла только тематика. Все они были посвящены театральному мастерству…