Последняя ночь майора Виноградова
Шрифт:
— Радуйтесь, приучили.
— Один из налетчиков зал под стволом держал, а второй тем временем деньги из кассы подхватил — прямо с ходу и именно те, что для инкассации приготовлены были. На мелочь, фактическую выручку, даже не позарился, сволочь! Знал, где что лежит.
— Да-а! А вы в это время наш офис штурмовали. Герои Перекопа. — В голосе Виноградова даже злорадства не было, только констатация факта.
Полковник почувствовал это. Не обиделся:
— Так получилось. Из-за вас, между прочим! Не болтались бы под ногами…
— Костя, ты
— Да, конечно. Мне нужны ваши свидетельские показания — по части ресторана. Конкретно, что лично вы видели. То есть тогда-то и тогда-то, во столько-то часов и минут, приезжала машина номер… Приметы курьеров, потом опознаете их по фотографиям. Особо отметьте, что привозили полные сумки, увозили пустые. Это во-первых.
— Еще что?
— Баба нужна, по которой вы работали. Чтоб дала показания и тоже опознала.
— В смысле?
— Вчера она напрямую с гостями столкнулась, наверное, даже разговаривала. Ведь так? Значит, не исключено, что и раньше с ними виделась. Кроме того, хахаль-администратор вполне мог ей еще что-нибудь интересненькое рассказать.
— Не знаю, сомневаюсь.
— Всякое бывает. В любом случае она нам нужна. А чтоб пооткровеннее общалась… Найдите-ка старые отчеты по этой дамочке, которые якобы отсутствуют. Мы ей покажем, попробуем договориться.
— Шантаж? Не чужды ли нам эти методы?
— Все шутите, Виноградов. Дошутитесь когда-нибудь!
— Товарищ полковник! Я человек нервный, трусоватый. Могу с перепугу глупостей наделать, а тут адвокат! Вдруг что?!
— Брось, Виноградов. Не цепляйся к словам. — Шеф даже глаз не поднял, сосредоточенно подгребая к себе по пластиковой поверхности стола рассыпанный пепел. Собрал в кучу, смел в подставленную ладонь. Стряхнул — большей частью себе на брюки. — Ух, Костя! Я же уже сказал тебе и при парне повторю: для фирмы это конец! Все — клиентура, репутация…
— Не сгущай.
— Что у вас сейчас имеется? Слабенькие показания того арестованного, которые ему совершенно не нужны и от которых он в любой момент откажется? Если уже не отказался.
— Само собой! — поддержал шефа Владимир Александрович.
— Зачем ему на себя еще эпизод с попыткой разбоя вешать? Положим, поездки туда-сюда вы по билетным корешкам задокументировали — и что? Это не криминал. Ордеров-то банковских и доверенностей ни одной не изъяли!
— Возьмем курьеров — колонутся.
— А если нет? Народ сейчас ушлый пошел. Да и признаются… Слова — воздух, в суде недорого стоят.
— Мы с пятницы документировали, не забывай.
— Ой, Христа ради! Брось ты. Телефон? Наружное наблюдение?
— Сейчас все это запросто легализуется.
— Поэтому и недорого стоит. Грамотный адвокат обычно такие доказательства в капусту крошит.
— И что ты хочешь сказать?
— Надо было брать с поличным! — Виноградов первый раз услышал, как шеф повышает голос.
— Сам знаю! Умный какой! — Полковник тоже орать умел. — Если бы вы под ногами не болтались, может быть…
— Костя, ты
— Да ну уж!
— А что, нет? «Общак» — дело серьезное. Мы же не милиционеры — общественники! Найдется кому в суд подать: баба если сама не сообразит, то подскажут. И прощай, лицензия!
— Костя! Наше слово тоже кое-что в этом мире значит. Подстрахуем, шепнем кому следует.
— Извините, товарищ полковник, спасибо, конечно, но…
— Говори, Виноградов! Не стесняйся.
— Извините, но я думаю… Я думаю, что нам лучше отказаться.
Очень здорово, что обязанность принимать решения лежала сегодня не на Владимире Александровиче. Он имел право всего лишь на точку зрения — ответственность недвусмысленно выпадала на долю шефа.
— Вот так вот, Костя…
Полковник помолчал немного, посмотрел в сторону окна, за которым уже начал светлеть скошенный обрывок неба.
— Знаете, мужики, есть такое явление в физике — интерференция. Это когда волны складываются, световые, звуковые… разные! Где-то поглощают одна другую, где-то, наоборот, усиливают, так что и не разберешь потом, что в начале было. Волны-то однородные, когерентные, так сказать. Различие только в направлении. И в мощности.
— Ну, твоя-то волна покруче, кто спорит!
— Не в этом дело. Иногда какая-то плевая помеха — а все вверх тормашками. Смешно!
Полковник замолчал. Положил в пепельницу растрепавшийся между пальцами сигаретный фильтр:
— Разработка классная сорвалась. «Глухой» грабеж прямо под носом… У меня будут неприятности.
— Мне жаль, Костя.
— Я хочу, чтобы и вам перепало. По полной программе.
— Из вредности?
— Нет. Из чувства элементарной справедливости!
Виноградов видел — шеф не удивлен. Видимо, тезки достаточно близко знали друг друга. Скорее всего, окажись один на месте другого, все случилось бы точно так же. Только с обратным знаком.
— Костя, если мы согласимся с твоим предложением, фирма потеряет все. Ее просто больше не будет! В лучшем случае запишут нас в ссученных, а твои приятели из разрешительной системы отберут лицензию. А если не согласимся… Что еще ты можешь нам сделать?
— Да, товарищ полковник, нищего не ограбишь!
— Не ограбишь — это верно.
Почувствовалось, что Константин Эдуардович тяготится присутствием Виноградова:
— Это верно… Я отдам вас тем — ребятам с юга! Хозяевам денег. Пусть разбираются.
— Это как?
— Запросто. Солью информацию, что твои, Костя, люди «выпасывали» ресторан. Что у нас были данные, агентурные разумеется, насчет подготовки налета… но мы просто не успели! У тебя ведь Виноградов когда-то в транспортной милиции работал? Вполне можно его к тому хлопчику из аэропорта привязать.