Последняя ночь в Сьюдад-Трухильо
Шрифт:
— Разумеется, я очень благодарен, вы можете на меня рассчитывать… Я действительно счастлив, вы столько для меня сделали…
Аббес стукнул о стол тяжелым перстнем с печатью.
— Мы любим лояльных людей. Вы свободны.
— Контракт мы пришлем вам в гостиницу, — сказал майор. — До встречи.
— До свиданья, — ответил Мерфи.
Аббес не встал, не подал ему руки. Лишь поднял на мгновение волосатую руку и опустил на стол.
Мерфи вышел, пропуская вперед Октавио. За ними пошел Оливейра.
Аббес
— Думаете, мы правильно поступили?
Мигель Анхело Паулино потер руки.
— Мы в любое мгновение можем переиграть, господин полковник. Мы не спустим глаз с Мерфи ни на час — вплоть до самой его смерти.
— Однако это забавно, а? — сказал Аббес. — Если б не это неприятное происшествие с Лореттой Флинн, из-за которого подняли шум вокруг похищения Галиндеса, Мерфи не дожил бы до сегодняшнего утра. Везет парню. Моника Гонсалес была сегодня у вас? Что она сказала?
— Она вовсю выпытывала Мерфи насчет его полета, зачем он сюда прибыл, с кем летел. Даже подсказывала ему, что он кого-то привез, но Мерфи ничего ей не сказал. Это еще одна причина, по которой он пока остался в живых.
— Вы доверяете этой Монике, майор?
— Да, потому что она делает это из страха. Я меньше доверяю тем, кто доносит за деньги.
Я позвонил Гарриэт. Сказал ей, чтобы она пришла ко мне. Гарриэт отказалась.
— Может, мне приехать к тебе в гостиницу? — спросил я.
Она не хотела, чтоб я приезжал в гостиницу.
— Ладно. Так где же нам встретиться?
Она назначила встречу в маленьком баре, где мы разговаривали в последний раз, три месяца тому назад. Попросила прощения, что не хочет прийти ко мне и не приглашает меня к себе, — но она знает, чем бы это кончилось.
Я тоже знал, чем бы это кончилось.
— Хорошо, жду тебя в баре.
Долго ждать не пришлось. Гарриэт пришла на несколько минут позже, чем я. Выглядела она очаровательно. Когда я смотрел, как грациозно она взбирается на высокий табурет, мне хотелось ее поцеловать. Но я этого не сделал.
— Ты очаровательна, Гарриэт, ты все хорошеешь.
— Благодарю, Майк. Ты, как всегда, любезен и знаешь, что следует сказать женщине после долгой разлуки.
— Я себя чувствую так, будто мы вовсе и не расставались.
— Я себя чувствую совсем иначе.
— Как с чужим?
— Майк, закажи мне драй-мартини и пирожное с сыром — тут они чудесные.
— Ты еще не отвыкла от этого? От пирожных с сыром на закуску?
— Некому было меня отучать. Я ни с кем не встречалась за это время. Только не думай, что это из-за тебя. Просто мне не хотелось… А ты мне изменял?
Я подозвал бармена, углубившегося в комикс о всемогущем сверхчеловеке,
— А для вас мартини, крещенное вермутом?
— Нет, дай мне двойное виски на скале, — сказал я; это означало виски на кубике льда, без воды.
Гарриэт старалась меня урезонить.
— Двойное виски? Чистое? Что ты выдумываешь!
— Гарриэт, ты же слыхала, что там будет лед. Разреши мне выпить то, что мне по вкусу.
— Наверное, ты связался с какой-нибудь девкой и от нее научился пить чистое виски.
— Со льдом, Гарриэт. И никого у меня нет.
— Можешь завести себе. Мне это уже безразлично…
— Приходится верить. Ты всегда была очень порядочна и никогда меня не обманывала.
— Но это неправда, Майк, что мне все безразлично…
— Знаю.
— Почему ты так поздно ответил на мою телеграмму?
— Я боялся этой встречи… Гарриэт, ну тебя совсем, напряги наконец как следует свое воображение, подумай о том, что я чувствую. Я не могу обойтись без тебя, я даже не знал бы, что мне делать с другой девушкой.
— Ох, в этих делах ты разбираешься даже слишком хорошо. Обошелся бы без справочника.
— Ты ужасно глупая, Гарриэт.
— А ты еще глупее.
— Может, потому, что все еще надеюсь… Впрочем, не стоит об этом говорить.
— Продолжай, почему ты не продолжаешь? Раз уж начал… Мы ведь для того и встретились, чтобы поговорить. На что ты надеешься?
Бармен поставил перед нами рюмки и тарелочку с пирожным для Гарриэт.
— Съешь поскорее это пирожное, — сказал я, — Не выношу сладкого рядом с алкоголем.
— Раньше выносил. — Она обратилась к бармену, — Уберите это пирожное.
— Плохое? Вы не такое хотели? Их недавно принесли из пекарни, они прямо-таки безукоризненны.
Гарриэт отодвинула тарелочку.
— Мой спутник не выносит вида пирожных в баре.
— Но ведь мистер Уинн сам это заказывал, — удивился бармен.
— Такой уж он.
Бармен отошел.
— Майк, — сказала Гарриэт, — а сегодня ты уже не боялся этой встречи… Тебе было грустно без меня, правда?
— Мне все еще грустно.
— Теперь, со мной?
— Тем более. Выпей… Ты знаешь, что такое одиночество?
Она сделала наивные глаза и чуть глотнула из рюмки.
— Я читала ночью статью о космонавтах. Ждала твоего звонка и читала — не могла уснуть. В этой статье пишется, что пилот межпланетной ракеты в космическом пространстве, находясь за сотни миль от Земли, будет чувствовать себя ужасно одиноким. И что эту проблему надо как-то решить. Ты говоришь о чем-то в этом духе!
— Одиночество космонавта может оказаться ничем по сравнению с одиночеством человека, живущего среди людей.