Последняя ночь Вампира
Шрифт:
– Спасибо, господин-товарищ врач, – пожал Роман хозяину руку и, кивая головой коллеге, сказал: – Идем!
По дороге обратно Ленька выдвигал версии, одна фантастичнее другой, тут же подвергал их тщательному анализу и сам отбрасывал ввиду полной бестолковости. Петрович не слушал, думая о своем. На светофоре внимательно посмотрел на водителя – щеки у того полыхали, он отчаянно жестикулировал.
«Все-таки накатил, блин, сволочь, – решил Роман. – Я в туалет вышел, он и успел шмякнуть».
По дороге
В отделе Ленька стал копаться с компьютером девушек, стараясь в него войти одному ему известным способом, Роман попытался систематизировать произошедшие события, желая найти хоть какое-то объяснение открывшимся фактам – тщетно. Пили чай, кофе, Ленька выбегал курить – человек действия, сидячая работа ему претит.
Вскоре снизу позвонил дежурный, сообщил о посетителе.
– Пусть входит, – ответил Петрович.
Молодчанинов оказался крупным мужиком с двойным подбородком, лысой головой, покатым лбом и мясистыми губами. Одет он был в черный костюм в голубую полоску, на запястье болтались массивные часы.
Сказать, что он был убит горем, ничего не сказать. Видно, успел летом позагорать, но лицо все равно казалось не смуглым, а серым. Глаза были красные, под ними синели круги.
Пожав руки, Роман представился и жестом указал на стул.
– Где она? – спросил прибывший.
– В морге, вот, – и хозяин кабинета протянул ему бумажку с заранее выписанным адресом.
Владимир Павлович вдруг шмыгнул носом.
– Как это случилось?
Роман в таких случаях никогда не знал заранее, стоит ли говорить всю правду, но в этом случае решил – стоит.
– Ее лишил жизни, по всей видимости, маньяк или душевнобольной.
– Где?
– На квартире, которую она снимала.
– Э-эх… – вздохнул Молодчанинов и положил ладонь на глаза.
После некоторой паузы задал вопрос:
– Ее насиловали?
– Нет, этого не было.
– Не врешь?
– Вы, если захотите, сможете ознакомиться с результатом судмедэкспертизы. И… Владимир Павлович, я очень сочувствую вашему горю, но давайте все-таки на «вы».
Молодчанинов поиграл желваками.
– У тебя, майор, дети есть?
– Есть.
– Тогда ты меня должен понимать.
– Я понимаю.
– Я обратился на «ты», потому что хочу откровенно, как мужик с мужиком, обсудить, что делать дальше.
– Дальше? – удивился Роман. – Мы будем искать убийцу.
– Если снабдишь информацией, мы вместе его быстрее найдем.
– Нет, это против правил. Да мы его и сами найдем.
– Майор… – заводчик оглянулся на сидящего в углу Леню, – мы можем поговорить с глазу на глаз?
Петрович помялся с секунду, потом кивнул коллеге – выйди, мол.
Леня послушно встал, сказал:
–
– Роман, – Владимир Павлович перегнулся через стол. – Давай начистоту. У меня тоже немало возможностей. Я любые силы привлечь смогу. Никто у тебя право поиска отнимать не намерен. Но если я что узнаю, дам тебе знать. А ты – мне. Согласись, так будет быстрее.
Петрович подумал-подумал и решил – да что это он, в самом деле! Главное – найти гада, а все остальное – ерунда. Устроит самосуд – значит, так тому и быть.
– Хорошо, – согласился он.
– Как Света погибла?
– От потери крови. Сама привела убийцу в квартиру. Он убил и ее, и Людмилу.
– Как? – у Молодчанинова сжались кулаки. – И Люду тоже? Бедные дети!!! Вот сука!.. И, что, будем ловить и судить?!
– Да, ловить точно будем.
– От потери крови? Он их зарезал? Застрелил?
– Не совсем. Перекусил горло. И одной, и другой.
Владимир Павлович поднял перед собой ладони, показывая – подожди, не спеши, дай переварить услышанное. Затем потер себе лицо, опустил между коленями руки, откинулся на спинку стула.
– Кто он?
– По всей вероятности, иностранный гражданин или просто человек, долго не бывший в России. Возраст – от тридцати до пятидесяти пяти. Скорее все же, от сорока. Возможно, носит дворянский титул – например, «граф», «князь», или просто так представляется.
– «Граф» – какая-то уголовная кличка.
– Возможно. Владеет необъяснимыми навыками – без вреда для здоровья выпрыгнул с третьего этажа.
– Вы за ним гнались?
– Нет, мы определили по следам. Есть и такая версия – его действия были связаны с каким-то ритуалом. Я склоняюсь к тому, что он – душевнобольной. Нормальный человек так прыгать неспособен.
Молодчанинов криво усмехнулся:
– Нормальный только прыгать неспособен? А на такое убийство нормальный способен?
– Нет, конечно. Но есть маньяки, ведущие так называемый обычный образ жизни, а потом происходит… вот такое.
– Кроме психологического портрета у вас еще что-то есть?
– Отпечатки пальцев, ладоней, скоро будет ДНК, следы подошв обуви.
– Поделишься?
Роман замялся. Настойчивый субъект. Но разве нельзя его понять?
– А стоит? Что вы с этим будете делать?
– Слушай, – еще сильнее придвинулся к столу Владимир Павлович. – Может, все отпечатки мне и не нужны. Я просто через, как вы говорите, криминальных элементов поспрашиваю, слышал об этих или других подобных преступлениях кто-либо. Но у меня к тебе такое предложение – если ты его найдешь сам, с меня – пятьдесят штук. А если он не доживет до суда, вернее, будет сопротивляться аресту, и ты будешь вынужден его застрелить – еще пятьдесят. Идет?