Последняя ночь Вампира
Шрифт:
Съехал под мост, машин мало, минут пять осталось. Пока было время, набрал номер дочки.
– Да, папа! – услышал в трубке звонкий голосочек.
– Привет, мое солнышко, привет, моя радость, привет, мой колокольчик!
– Привет, папа!
– Что делаешь?
– Смотрю телевизор.
– И что смотришь?
– Про девочек-шпионок.
– Ты на меня сильно обиделась?
– Нет. То есть утром – да, конечно, обиделась, а сейчас – уже нет. Так, сержусь чуть, но совсем чуть-чуть. Очень мало сержусь.
–
Пауза, слышно, как ладонь шуршит, зажимая трубку.
– А мама говорит – не обещай того, что не можешь сделать.
– Ну, скорее она имела в виду – того, что не можешь знать заранее. Но я буду стараться приехать. Надеюсь, мне ничто не помешает. Я приеду, и мы замечательно потусуемся. И тайком съедим мороженое. Только это секрет.
– Я знаю. Тс-с-с!
– Я тебя целую тысячу раз, дочка.
– А я тебя – миллион!
– А я – миллиард!
– А я – до бесконечности!
У них всегда была такая игра – дочери как-то показали символ бесконечности, и она теперь с успехом пользовалась этим знанием, завершая их соревнование поцелуев победным аккордом.
– Пока, любимая!
– Пока, пап!
Вот и дом, вот и подъезд. С парковкой – беда. Нашел щель, сдал задом, запрыгнул на бордюр, раскорячилась родная «десятка», каракатица хренова. Пора менять.
Поднявшись на третий этаж, сдернул Ленькину печать – потом своей залепит. Открыв замок, Роман вошел внутрь – и оторопел.
11. Знакомство
В центре квартиры, ровно посередине между кроватью и обведенным мелом кровавым контуром тела, на стуле сидел человек. При появлении Романа он даже не шелохнулся – казалось, был погружен в собственные размышления. Рука Петровича непроизвольно потянулась к пистолету, но расстояние до неизвестного визитера было приличное, и он не стал доставать оружие. Человек поднял голову и произнес:
– Да что вы в дверях стоите, заходите.
Мужчина выглядел странно. Еще не кончилось лето, жара, а на нем надет плащ. Свет в квартире не горел, между тем глаза его скрывали темные стекла солнцезащитных очков. Следователь окинул его опытным взглядом – сложение худощавое, руки длинные, лицо продолговатое, волосы темные, прямые, есть небольшие бакенбарды. Нос прямой, губы тонкие, щеки впали, чуть выступают скулы, кожа бледная.
– А вы, простите, кто? – недоумению Романа не было предела.
Вообще-то он подумал, что это какой-нибудь нанятый Молодчаниновым частный детектив или нанятый спец из иной структуры, но хотел услышать это от самого гостя.
– А вы, простите, кто? – с улыбкой спросил незнакомец.
– Я – следователь, веду дело об убийстве, которое произошло здесь сегодня утром. Знаете, – он начал злиться, – мы, конечно, договорились с Владимиром Павловичем, что будем помогать друг другу,
– А разве я мешаю? – брови мужчины поползли вверх.
– Вообще-то, если вы хотели попасть на место преступления, надо было спросить у меня разрешение.
– И вы бы разрешили?
– Не знаю, но какого черта… Скажите лучше, где это так хорошо учат проникать в опечатанное помещение, не повредив печать?
– А я не через дверь, – махнул рукой незнакомец, – я в окно. И никакого Владимира Павловича я не знаю.
Роман расстегнул кобуру.
– Отвечайте, кто вы и что тут делаете?
– Кто я, я вам не сообщу – у вас, наверное, и других забот сейчас хватает, а сюда пришел… Ладно, скажу. Прочитал в Интернете о двойном убийстве, оно мне кое-что напомнило, и я решил посмотреть на место преступления своими глазами.
– А через ваши очки что-нибудь видно? – не выдержал Петрович.
– Грубить изволите. Я болен, мне яркий свет вреден.
– Если больны, лечиться надо, а не по местам преступлений шастать. Вы что, частный сыщик, Шерлок Холмс, на досуге убийства расследуете?
– Нет, у меня другие причины быть здесь.
– Я вот сейчас вас арестую как возможного убийцу, и будете вы мне свои причины в отделе излагать.
Незнакомец вытянул вперед правую ногу, стукнул каблуком изящного ботинка по полу и покачал носком вправо-влево.
– По сравнению со следами на полу, которые оставил убийца, у меня минимум на два размера меньше. Наверное, это означает, что убийца – не я.
– Ладно, – согласился Петрович, – не вы.
Он, конечно, так и подумал с самого начала, иначе это ни в какие ворота не лезло – наглый маньяк возвращается на место преступления, а следователь тут же его задерживает! Слишком просто.
– Конечно, не я.
– Но, тем не менее, объясните, что вы тут делаете?
Гость посмотрел на часы, откинулся на спинку стула и произнес:
– Мне надо побыть здесь еще минут десять, так что в какой-то мере я могу удовлетворить ваше любопытство, но вы уверены, что вам действительно нужно об этом знать?
– Конечно. Я ведь следователь и веду это дело.
– А не боитесь, что это дело может стоить вам жизни?
Роман разозлился.
– Справлюсь как-нибудь, – сказал он.
– Ой ли? – вдруг громко и противно засмеялся гость. – Вот оно, человеческое тщеславие – попытка судить о чем-то, не имея о нем никакого понятия!
– Просветите, не обижусь.
– Тогда присаживайтесь, как там говорят по-русски: «В ногах правды нет?»
«По-русски? Он – не русский? А ведь есть легкий акцент! Иностранец? Точно, какая-то секта или две противоборствующие секты!» У Романа появилось предчувствие удачи, он сел в кресло, гость, чтобы находиться лицом к лицу, развернул стул.