ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА
Шрифт:
– У меня карбюратор в «Форде» барахлит, - задумчиво произнес Макс.
– Как там твой Сидоров? Еще не спился?
Посмотрит мою машину?
– Сидоров?
– тут призадумался я. Вчерашний разговор всплыл в моей памяти, как айсберг из-под темной воды.
– Сидоров
не спился. У него другие проблемы.
– Какие?
– Да так.
– Я махнул рукой. Говорить Максу, что Сидоров
под угрозу душевное здоровье Макса. Мне и самому разговор с Сидоровым обошелся в некоторое количество нервных
клеток, которые, как известно, не восстанавливаются. Словно какая-то лихорадка скрутила Сидорова и заставила дрожать
при мысли о мешках с деньгами в конторе «Европы-Инвест». До вчерашнего дня я был совершенно уверен, что
криминальный период в биографии Сидорова закончился. Я знал, насколько не понравилось Сидорову находиться по ту
сторону колючей проволоки, и я знал, как он не хочет повторять свой лагерный опыт. Пару раз я вовлекал Сидорова в
небольшие приключения, связанные с моими делами, и каждый раз его приходилось долго и нудно уговаривать. Он был
очень осторожен в таких вещах. Он боялся играть с законом.
Куда что делось... Он и вправду был словно в лихорадке. Я пытался разубедить его насчет затеи с «Европой-Инвест», но,
кажется, не слишком в этом преуспел. Под конец я даже припугнул Сидорова тем, что позвоню в милицию и анонимно
сообщу о готовящемся преступлении. Сидоров мне не поверил.
– Не вешай мне лапшу на уши, - сказал он, стоя в дверном проеме и слегка пошатываясь: то ли от выпитого, то ли от
непреодолимого желания завалиться спать.
– Никуда ты не будешь звонить. Ты же мне друг, Костик... И ты не будешь
стучать.
Он не стал вызывать лифт, а пошел вниз по лестнице, привалившись к перилам и скользя по ним рукавом вытертой
спортивной куртки. Я слушал, как постепенно затихают его шаги. Потом хлопнула входная дверь. Сидоров отправился
домой.
Было слишком поздно, чтобы отправляться с визитом к Ленке. И в этом тоже была вина Сидорова. Я досадливо
чертыхнулся и закрыл дверь квартиры.
Потом я долго не мог уснуть. Все эти люди, которые встретились мне сегодня...
если все-таки сумеешь заставить себя провалиться в ватное слепое безвременье, то не стоит надеяться на приход приятных
снов.
Мне приснился Гиви Хромой в костюме Деда Мороза. Он улыбался золотыми зубами в обрамлении ватной
псевдорастительности на лице. Через плечо Гиви нес огромный мешок со штампом «Европа-Инвест». Из мешка
высовывалось насмерть перепуганное лицо Сидорова.
Он вопил: «Помогите!»
Глава 6
Ровный несмолкающий шум дождя за окном гипнотизировал меня. И не только меня, Генрих заснул, сидя на диване, с
журналом мод в руках. Из всех моих знакомых это был единственный мужчина, способный часами разглядывать подобные
издания. Генрих так любил женщин, что готов был смотреть не только на раздетых девушек «Плейбоя», но и на
разряженных в пух и прах моделей. Возможно, когда мне стукнет пятьдесят три, моя любовь к женщинам тоже примет
извращенные формы.
– Генрих там кемарит, - сообщил я. Максу.
– Бог с ним, - отозвался Макс.
– Делать сейчас все равно нечего. Никто к нам не идет. Никому мы не нужны. Чертов
дождь. Можешь прилечь на диванчик рядом с Генрихом и...
– Если это увидят клиенты, к нам никто больше не придет, - сказал я и снял трубку телефона.
– Кому это ты?
– спросил Макс и зевнул.
– Насчет твоего карбюратора, - соврал я. На самом деле состояние карбюратора и перспективы его починки интересовали
меня меньше всего. Меня интересовал Сидоров.
Я набрал номер автосервиса. Кто-то незнакомый и явно недовольный тем, что его побеспокоили, буркнул в трубку:
– Слушаю.
– Автосервис?
– уточнил я.
– Ну.
– Мой собеседник был превосходно воспитан.
– Сидорова позовите, - попросил я, подумал и добавил: - Пожалуйста.
– Нету Сидорова.
– Где он?
– Я почем знаю?!
– фыркнула трубка.
– Был утром, потом смотался куда-то...
Я повесил трубку, посмотрел на Макса и разочарованно развел руками.
– Плакал твой карбюратор.