ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА
Шрифт:
понять, почему такой башковитый парень все время сидит без бабок?
– У нас с тобой все долги списаны, - напомнил я.
– За ремонт, что ты моей «Оке» сделал, я расплатился.
– Я не об этом, - брезгливо поморщился Сидоров.
– За это мог бы и не платить, это ерунда... Я - вообще. Глобально.
– Он
вскинул руки и образовал нечто вроде круга.
– Шаришь, о чем я?
–
– Ты, блин, башковитый парень, - повторил Сидоров.
– Ты мне помог, когда меня сволочи подставить хотели, срок
впаять... И когда я тому козлу, гангстеру недоделанному, башку прошиб. Ты, блин, меня просто спас! Не забуду!
Он энергично затряс мою ладонь. Я кивал головой в такт этой тряске.
– Я тебя уважаю, - с чувством сказал Сидоров.
– Поэтому я пришел именно к тебе. Чтобы рассказать тебе про одно дело.
– Вот с этого и нужно было начинать, - вздохнул я и отодвинул от себя рюмку, которую Сидоров успел в очередной раз
наполнить.
– Мне лучше знать, с чего начинать!
– возмутился Сидоров.
– Это я же буду рассказывать, а не ты.
Глава 4
– Мужчина в моем возрасте должен жить достойно, - изрек Сидоров исходный тезис. Я больше не притрагивался к
коньяку, и мой гость быстро расправился с бутылкой в одиночку. После чего сильно порозовел лицом, которое вскоре стало
одного цвета с его патриотической майкой.
– И поэтому надо развиваться, понимаешь? Ты же не можешь всю жизнь ездить на своей «Оке»? Верно?
«Очень даже могу», - подумал я, но не стал опровергать Сидорова.
– Я тоже не могу всю жизнь кататься на своем драндулете. Верно?
– Ага, - согласился я. Под «драндулетом» Сидоров подразумевал свою «Ауди», подержанную, но выглядевшую и
ездившую вполне прилично.
– Значит, надо что-то менять в этой жизни, - сделал вывод Сидоров.
– В твоей жизни, в моей жизни...
Мне не очень понравилось, что Сидоров стал принимать решения насчет моей жизни. Но коньяк сделал меня терпеливым.
– Есть дело, - сказал Сидоров.
– Дело, которое даст нам это...
– Он замолчал, собираясь с мыслями.
– Даст нам развитие. И
много бабок. Дело верное, сто десять процентов...
– Сидоров, ты спятил?
– поинтересовался я.
– Ты что мне предлагаешь?
– Способ изменить твою жизнь, - проникновенно глядя мне в глаза, сказал Сидоров.
– И мою тоже.
– Ограбить кого-нибудь собрался?
– тоскливо спросил я.
– На старое потянуло? И ради этого ты приперся ко мне посреди
рабочего дня, разорился на коньяк, который ты терпеть не можешь? Все только из-за этого? Ты что, дурак? Ты меня первый
день знаешь? Я когда-нибудь соглашался на такое?
Сидоров не ответил. Он шмыгнул носом, напоминавшим розовую картофелину средних размеров, поправил золотую
цепочку с крестиком, что обвивала его крепкую шею, и продолжил:
– Если бы я предложил тебе ограбить водочный ларек, ты мог бы вытолкать меня к чертовой матери. И был бы прав!
–
Сидоров скромничал: вряд ли мне бы удалось вытолкать его за порог, правого или неправого.
– Но речь идет о таких
бабках...
– Он смачно прищелкнул языком.
– Речь идет о такой куче бабок, что ты просто сможешь после этого не работать.
Понял? Не ра-бо-тать!
– по складам произнес он.
– Миллион долларов?
– скептически посмотрел я на Сидорова.
– Что?
– не понял тот.
– Чтобы я никогда больше не работал и жил не хуже, чем теперь, мне понадобится миллион долларов. Если на двоих - два
миллиона.
– Хер его знает, сколько там на доллары, - энтузиазм Сидорова несколько утих.
– В любом случае меня это не интересует.
– Ты меня даже не дослушал!
– Все и так понятно.
– Да что тебе понятно?!
– Мало того, что ты сам с катушек соскочил, ты еще и меня собрался потащить... Я в таких делах никогда не участвовал,
да и тебе не дам. Я тебя два раза от тюрьмы спасал, а в третий раз ты сам туда лезешь.
Выслушав мою обвинительную речь, Сидоров скривился:
– Не лезу я ни в какую тюрьму! Я просто хочу взять себе денег! И сделать это легче легкого! Ты просто выслушай,
Костик...