ПОСЛЕДНЯЯ ОБОЙМА
Шрифт:
– Мы тебя уже третий час поджидаем, - злорадно вымолвил розовощекий.
– Поздно гуляете, товарищ Шумов.
– Личная жизнь граждан не нормируется уголовным кодексом, - ответил я.
– И не надо так сжимать мне руку, потом
синяки будут. В кармане ключи, а вовсе не то, что вам почудилось.
– Ничего мне не почудилось, - мгновенно набычился он.
– Так, - перебил его первый.
– Доставайте ваши ключи,
– Третий час поджидаете?
– задумчиво произнес я, потирая только что вырвавшееся из лап розовощекого Дениса запястье.
Если бы они имели постановление прокурора на мой арест, они бы не стали три часа торчать на лестничной клетке. Они бы
взломали дверь. Да и не арестовывают сейчас вдвоем. Как минимум, пятеро на одного, да еще вся группа захвата в
бронежилетах и бряцает автоматами. Мне захотелось слегка двинуть усатому под дых, чтобы проверить наличие
бронежилета. Но я сдержался.
– Открывайте, открывайте, - заторопил усатый.
– С какой стати?
– простодушно осведомился я.
– С какой стати я буду вам открывать дверь и пускать вас в квартиру? Вы
там наследите...
– Вы, кажется, не поняли, - повысил голос усатый. Он напомнил мне армейского прапорщика, который еще не
скомандовал провинившемуся солдату «упал-отжался», но вот-вот скомандует.
– Вы разговариваете с сотрудниками отдела
по борьбе с организованной преступностью. И вы проходите по очень серьезному делу. По очень серьезному делу!
– Что значит «прохожу»? Вы меня задерживаете? Арестовываете? Собираетесь учинить обыск?
– Ты что, парень?!
– возмущенно рявкнул Денис.
– Права качать?
– Естественно. У вас в руках удостоверение, - сказал я усатому.
– Я сотрудник охранного агентства. И наша юридическая
служба сегодня же займется выяснением обстоятельств моего задержания...
Генриху наверняка польстит, что я назвал его юридической службой.
Милиционеры переглянулись.
– Так что, я арестован или задержан?
– Задержан, - выдавил из себя усатый.
– Тогда поехали к вам.
– Квартиру не откроешь?
– Нет. Приходите с постановлением - тогда милости просим.
– Или... ломайте двери.
– Я ухмыльнулся.
– Тебе же хуже, - сурово произнес Денис.
– Вряд ли мне будет хуже, чем сейчас, - признался я.
– Дико хотел
– А нам не до сна, - гордо сказал розовощекий.
– У нас работа. И мы здесь три часа сидели...
– Хотите еще три часа просидеть? Поехали.
– Вы слишком агрессивно ведете себя, - сказал усатый.
– И, в конце концов, какая разница - задержаны или арестованы?
Главное, что нам приказано взять вас, гражданин Шумов, и притащить в Управление для дачи показаний.
– Так тащите, ребята, тащите, - утомленно посмотрел я на него.
– А то пока одни разговоры...
Глава 14
Давным-давно, когда я первый раз попал на допрос в милицию, во мне боролись два чувства. Первое - немедленно
выложить все, что я знаю, а потом уповать на справедливость служителей закона. Второе - замолчать и не раскрывать рта ни
при каких угрозах и посулах. Со временем первое чувство отмерло, а второе несколько трансформировалось. Я не молчал, я
охотно беседовал со следователями, но немногое они могли почерпнуть из этих бесед. Я не позволял собственному языку
вредить мне. Я строго дозировал информацию.
– Вы знаете гражданина Сидорова Вениамина Анатольевича?
– Знаю.
– Как давно?
– Около трех лет. Он помогал мне чинить машину, так мы и познакомились.
– Я отвечаю на вопрос, который следователь
еще не успел задать. Следователю это нравится, он считает, что я откровенен. Ну-ну.
– Вы знаете о его судимостях?
– Да, знаю. Знаю, что это было давно. Он, что называется, «завязал».
– Это вы так думаете?
– Да, я так думаю.
– Хорошо, - кивнул следователь. Он потер ладони, но не из злорадства, а из-за того, что в кабинете было холодно.
Отопительный сезон еще не начался, из оконных щелей дуло, и вряд ли следователь в такой обстановке чувствовал себя
намного уютнее, чем я. Он то и дело склонял голову, ныряя подбородком в воротник черного вязаного свитера, и мне
казалось, что он не прочь забраться в свитер с головой. За моей спиной на табурете сидел еще один милиционер, он даже не
расстегнул пуговиц на своем плаще.
Когда я сказал, что Сидоров завязал с криминалом, следователь переглянулся со своим ассистентом, пошуршал бумагами,