Последняя песнь трубадура
Шрифт:
– Я так и думала, – улыбнулась Эльвира и подумала: «О вкусе не может быть и речи. Такое ожерелье нужно носить только с черным». Но говорить ничего не стала.
– Сколько? – спросила формально Лариса, прикидывая, не взять ли и голубое.
– Тысяча, – спокойно ответила Эльвира.
Лариса открыла рот для вопроса, но тут же закрыла его. О чем тут спрашивать. Эти люди… Значит, она, Лариса, в их глазах стала дорогой женщиной. Она холодно расплатилась и поехала на Ленинградский проспект, в косметический салон.
Игорь встретил ее настороженно.
– Я сегодня ужасно тороплюсь. Важный эфир. После массажа ты сам, пожалуйста, подкрась меня. Не люблю останкинских гримеров. Мне нужен грим вот к этому наряду и этому украшению.
Пока Игорь хлопал глазами, Лариса получала удовольствие не меньшее, чем от секса с ним.
Князев рассказывал долго, подробно и не без удовольствия. Он гордился этой операцией. Этим сложным, продуманным планом, в ходе которого он всех поставил раком: следствие, суды, прокуратуру. Он получил наслаждение от своей власти и в глубине души презрительно удивлялся, как же это легко.
– Кто убил Сидорову?
– Блондин.
– Валентин Карасев?
– Да. Специалист по особым поручениям.
– Его в тот же вечер арестовали за кражу?
– Да.
– Значит, ребенка журналистки Петренко похитил не он?
– Мне ничего не известно про ребенка и журналистку.
– Леша! – крикнул Сергей в полуоткрытую дверь в другую комнату.
– С этим ребенком ничего не должно было случиться. Мне сказали, что только таким способом можно ее остановить. Чтоб она не таскалась и не приставала ко всем с этим делом. Мне не сказали, что мальчишка болен.
У Сергея потемнело в глазах, он ударил Князева по голове рукояткой пистолета. Увидел кровь и невероятным усилием воли сдержался. «Стоять, – сказал он себе. – Это самосуд». И себе же ответил: «Законник хренов. А что требуется?»
– Тещу этому Блондину заказывал?
– А это при чем?
– При том. Говори. Это тебе не следствие по одному эпизоду.
– Ну послал его. Святое дело – от тещи избавиться.
– Заткнись, урод. А то прикончу тебя раньше, чем надо.
– А когда надо?
– Сообщу дополнительно. Это Блондин?
Князев посмотрел фотографию.
– Да.
– Откуда он взялся? Нигде никаких сведений о прошлом.
– Я его родил.
Дина для выступления в передаче Стражникова купила себе костюм из темно-розового плотного тусклого шелка: платье и жакет. Примерила с ним топазовые серьги, подумала и надела тонкую золотую цепочку с маленьким кулоном-сердечком. Потом прикрыла глаза и до боли сжала руки. Она жалела, что согласилась.
Какая глупость – участвовать в политических играх, зная им цену. Все это – просто дешевка. Ради этого возвращаться в ту боль, тот ад? Спокойно, это всего лишь работа. Пусть постылая, больше не нужная, но работа. И все– таки есть шанс, что в пылу очередного переворота дело пересмотрят и Сашу
Лариса встретила Дину у бюро пропусков. Быстрым взглядом окинула ее с ног до головы. Черт, какая шикарная. Лариса встала поближе к освещению и чуть пошевелилась. Заметила! Еще бы! На самой-то жалкая цепочка. Дина одобрительно посмотрела на Ларису и сказала: «Хорошо», подумав: «Платье надо было черное надеть».
– Сергей еще не пришел? – спросила Дина.
– Нет. А что, он тоже в кадре будет? Не знаю, согласится ли Стражников. Сережка, наверное, в джинсах придет.
– Да хоть в трусах, – заметила Дина. – Мы это дело вместе вели, значит, и рассказывать будем вместе. К тому же он до сих пор им занимается.
«Спокойно говорит, что они вместе занимались, – констатировала Лариса. – Может, и не было ничего? Наверняка не было. Такая баба знает, с кем спать. До чего морда красивая. Мне надо было макияж поярче наложить».
Стражников при виде Дины вильнул толстым задом, изобразив галантность, и даже поцеловал руку. «Какой-то он слюнявый». – Дина незаметно сунула руку в сумочку и вытерла платком.
– Виталий, мы вместе с Сережей рассказывать будем. Одной просто невозможно. Все– таки он следователь.
– Пожалуйста. Если он не опоздает. Эфир-то прямой.
Лариса подняла трубку местного телефона.
– Вот и он. Явился – не запылился. Сейчас приведу.
Тамара сидела в холле клиники у телевизора и волновалась. Молодцы, ребята. Так спокойно, логично изложили эту жуткую историю. Но у Сергея вид такой, будто он держит в кармане мину. Стражников вроде доволен, только все время к месту и не к месту пристегивает военного прокурора.
– Дина, я хотел бы уяснить, что делала на протяжении всего этого беззакония прокуратура вообще и военный прокурор в частности. Он был в курсе?
– Я три раза говорила с ним об этом деле. Показывала документы.
– И что?
– Он удивлялся, точнее, делал вид, что удивляется. Мне не показалось, что обо всем он узнал от меня.
– Но какие-то предложения, действия с его стороны были?
– В первый раз он предложил встретиться и все обсудить в неформальной обстановке. Я сказала, что самое важное в общих чертах изложила. Это нуждается не в дальнейшем обсуждении, а как минимум в прокурорском протесте. В третий раз он вышел на пять минут, как я поняла, в туалет, и не вернулся. Я ждала час.
– Узнаю наши органы надзора! – с комическим пафосом произнес Стражников. – Александр Блинов уже два года отбывает чужой срок. У правоохранительных органов, конечно, не находилось основания для продолжения расследования. Но у вас за это время появилась какая-нибудь информация? Сергей сейчас частный детектив.
– Да, – спокойно сказал Сергей. – Нам известен заказчик этого преступления и исполнитель. Человек, который убил Сидорову в вечер ареста Блинова и тогда же был арестован за инсценированную кражу.