Последняя песня

Спаркс Николас

***

Вечером он нашел ее точно на том месте, где оставил. Она сидела на пляжном стуле и читала книгу при свете маленького фонаря.

Услышав шаги, она подняла глаза. Ему показалось, что она не обрадована и не удивлена.

— Так и знал, что ты здесь, — кивнул он. — Твой дом, твои черепашки и все такое.

Не дождавшись ответа, он отвел взгляд. Было не очень позд­но. За занавесками маленького дома, в котором она жила, дви­гались тени.

— Енот не появлялся?

Она молча перевернула

страницу книги.

— Погоди. Дай подумать. Ты не хочешь со мной водиться, верно?

На этот раз она вздохнула.

— Разве тебе не следует быть с приятелями? Дружно любо­ваться собой в зеркале?

— Смешно, — ухмыльнулся он. — Нужно будет запомнить.

— Я вполне серьезно.

— Это потому, что все мы такие красавцы?

Вместо ответа она вновь углубилась в книгу, но Уилл видел, что это больше напоказ. Поэтому он уселся рядом.

— «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая не­счастливая семья несчастлива по-своему», — процитировал он, показывая на книгу. — Это первая строчка «Анны Карениной». Я всегда считал, что в ней много правды. А может, это утверж­дал мой учитель английского. Точно не помню, прочитал книгу в последнем семестре.

— Родители должны гордиться твоим умением читать.

— Так и есть. Они купили мне пони и много еще чего, когда я пересказал «Кота в шляпе».

— Это было до или после того, как ты похвастался, что чи­тал Толстого?

— Так ты меня слушаешь? Это я чтобы удостовериться. Он протянул руки к горизонту:

— Прекрасная ночь, верно? Я всегда любил такие. Есть что-то успокаивающее в шуме ночного прибоя, не находишь?

Она закрыла книгу.

— Это массированное наступление?

— Люблю людей, которые любят черепашек.

— Так иди пообщайся со своими дружками из «Аквариума». О, погоди! Ты не можешь. Потому что они спасают других чере­пашек, а остальные твои приятели красят ногти и завивают во­лосы, так что у них нет времени, верно?

— Возможно. Но мне показалось, что ты не против побыть в компании.

— Мне и одной хорошо, — отрезала она. — А теперь иди.

— Это общественный пляж. Мне здесь нравится.
– Так ты останешься?

— Думаю, да.

— Тогда ты не будешь возражать, если я уйду в дом?

 Уилл сел прямее и почесал подбородок.

— Не знаю, такая ли уж это хорошая идея. Откуда ты знаешь, что я останусь на ночь? А с этим нахальным енотом...

— Что тебе от меня нужно? — вышла из себя девушка.

— Для начала: как тебя зовут?

Она схватила полотенце и накинула на ноги.

— Ронни. Сокращенное от «Вероника».

— Ладно, Ронни, расскажи о себе. Почему ты так настроена против меня? Ну дай же мне возможность оправдаться! Я ведь стараюсь. Так?

Он не знал, что она думает обо всем этом. Но

Ронни стала собирать волосы в хвост, очевидно, смирившись с мыслью о том, что его так легко не прогонишь.

— Хорошо. Моя история. Я живу в Нью-Йорке с матерью и младшим братом, но она отправила нас на лето к отцу. И сейчас, пока я нянчусь с черепашьими яйцами, игрок в волейбол-тире-волонтер паршивого грязного «Аквариума» пытается склеить меня.

— Я не пытаюсь тебя клеить, — запротестовал он.

— Нет?

— Поверь, если бы это было так, ты бы сразу поняла. И не устояла бы против моего обаяния.

Впервые за весь разговор он услышал, как она смеется. По­считав это добрым знаком, он продолжал:

— Собственно говоря, я пришел, потому что меня совесть грызла из-за клетки. И я не хотел, чтобы ты была здесь одна. Как уже было сказано ранее, это общественный пляж. Никогда не знаешь, кто сюда забредет.

— Вроде тебя?

— Меня в расчет не принимай. Повсюду встречаются подон­ки. Даже здесь.

— И дай предположить: ты защитишь меня, верно?

— Если дело дойдет до этого, я немедленно встану на твою защиту.

Она не ответила, но он чувствовал, что удивил ее. Прилив уже наступал. И вместе они наблюдали, как волны, накатываясь на берег, вспыхивают серебром. В окнах дома трепетали зана­вески, словно кто-то наблюдал за ними.

— Ладно, — прервала она наконец молчание. — Твоя оче­редь. Расскажи о себе.

— Я игрок в волейбол-тире-волонтер паршивого грязного «Аквариума».

Он снова услышал ее смех, полный юного задора. Такой за­разительный...

— Ничего, если я немного посижу с тобой?

— Это общественный пляж.

Уилл показал на дом:

— Может, скажешь отцу, что я здесь?

— Уверена, он уже знает. Прошлой ночью то и дело прибе­гал проверять, как тут я.

— Похоже, он хороший отец.

Она немного подумала, прежде чем покачать головой.

— Так ты любишь волейбол?

— Он позволяет мне держать форму.

— Это не ответ.

— Мне нравится. Вот не знаю, люблю ли я игру.

— Но ты любишь сбивать людей с ног, верно?

— Это зависит от того, кого я сбиваю. Но несколько дней на­зад, полагаю, все получилось отлично.

— Считаешь, что обливать меня водой — это здорово?

— Если бы я не облил тебя водой, меня бы здесь не было.

— И я бы наслаждалась спокойным, тихим вечером на пляже.

— Не знаю... по-моему, спокойные, тихие вечера на пляже сильно переоценивают.

— Но сегодня мне покоя не видать, верно?

Уилл рассмеялся:

— В какой школе ты учишься?

— Уже не учусь. Закончила две недели назад. А ты?

— Только что закончил старшую школу Лейни. Там учился Майкл Джордан.