Последняя роль неудачника
Шрифт:
— Одну палочку ты уже нашел, — насмешливо напомнила Дина. — Ту, которой тебя приласкали по голове. Так что, лучше не выпендривайся. Короче, я пойду поставлю пельмени, а ты лежи отдыхай. У тебя вон, на повязке, пятно кровавое расплылось. Куда ты в таком виде на ночь глядя!
— Но я…
— Шурик, — с напускной сердитостью перебила его Дина, — я же сказала — не выпендривайся. Здесь моя территория, и правила диктую я. Андестенд?
Турецкий неприязненно передернул плечами.
— Как
— Это по-английски — «понимаешь?» — Дина насмешливо прищурилась. — А ты что, английского не знаешь? Ну, ты и темный. А еще из Москвы. Ладно, лежи, московский валенок. Накормлю тебя пельменями. Узнаешь, что такое «лебедянское гостеприимство».
— Спасибо, я уже узнал, — саркастически заметил Александр Борисович и потрогал ушибленную голову. — Не боишься, что я тут у тебя помру?
— Помрешь, значит, помрешь. Хоть наешься перед смертью. Ну, всё, — валяйся.
Дина выскочила из комнаты, и уже через секунду загремела на кухне какими-то кастрюлями.
Турецкий улыбнулся. Забавная девчушка. Ах черт, как же это всё-таки неприятно — стареть. Встречаешься симпатичную девушку, а в голове одна мысль — что она тебе в дочки годится. И всё. Романтичное знакомство омрачено.
«Надо идти», — подумал Александр Борисович, вздохнув.
Он оперся о кровать ладонями, собрался с силами и рывком поднялся с кровати — как в ледяную воду прыгнул. В голове зашумело, перед глазами вновь повисла отвратительная, тошнотворная желтая пелена.
— Ди-на… — сдавленно проговорил Турецкий.
Он пошатнулся и понял, что теряет сознание, но поделать ничего не смог. Ноги Александра Борисовича подкосились, и он рухнул на кровать.
36
— Эй! — И снова кто-то потряс его за плечо. — Ты думаешь просыпаться?
Турецкий открыл глаза и посмотрел на Дину. Первое, что бросилось в глаза, её голове плечо, торчащее из-под одеяла. Затем — голая, упругая грудка.
— Черт, — простонал Турецкий и приподнял над собой одеяло.
— Ты чего? — удивилась Дина. Затем поняла и рассмеялась. — Смотришь, голый или нет? Ты что, опять ничего не помнишь?
— Как-то смутно, — тихо ответил Александр Борисович. И только тут начал припоминать. То, как согласился выпить пару рюмок коньяку, как ходил в душ, чтобы прийти в себя. Как потом… — А черт… — простонал Турецкий и хлопнул себя ладонью по лбу. — А черт! — вскрикнул он — на этот раз от боли.
— Ты чего, припадошный? Убить себя решил?
Она заботливо поправила повязку на голове Турецкого.
— Нечего казниться, — сказала Дина. — Переспали и переспали. Дело-то житейское. Вряд ли я первая женщина, с которой ты это проделал.
— Дуреха, — не сдержался Турецкий. — Ты ведь мне во внучки годишься!
— Не
Александр Борисович покосился на тумбочку и увидел пачку сигарет. «Слава Богу», — пронеслось в голове.
Он вытряхнул из пачки сигарету и вставил ее в рот. Дина быстро взяла зажигалку и щелкнула перед его носом.
— Мерси, — сказал Турецкий, прикуривая. Он помахал пред лицом, отгоняя дым, и покосился на девчушку. — Слушай, накинь на себя что-нибудь, а то неудобно.
Дина фыркнула.
— Двадцать минут назад ты по-другому пел, — насмешливо проговорила она. — Ладно, так и быть. А то еще помрешь со стыда.
Дина протянула руку, взяла с тумбочки майку и быстро ее натянула. Повернулась к Турецкому и, смешливо наморщив нос, спросила:
— Так нормально?
— Вполне, — сказал Александр Борисович. — Слушай, Дина, ты давно в этом доме живешь?
— Полтора года. А что?
— В этом доме, в соседнем подъезде, живет один парень. Зовут Алексей Данилов. Знаешь его?
Дина на мгновение задумалась и кивнула:
— Да, знаю. А зачем тебе это придурок?
— Почему же придурок? — удивился Турецкий.
— Да потому что кретин. Когда я только сюда въехала, он за мной ухлестывать принялся. Знаешь, чем хвастал? Тем, что за день сто баксов зарабатывает! Он мне сразу противен стал.
— Почему? — вновь удивился Александр Борисович.
Дина поморщилась.
— Терпеть ненавижу алчных. Эти кретины думают, что могут за деньги весь мир купить. Понимаешь, когда мужик начинает хвастать перед тобой деньгами, он сразу дает тебе понять, что ты для него — товар.
— В самом деле, — усмехнулся Турецкий. — Я об этом никогда не думал.
— Ну, и дурак, что не думал, — отрезала Дина. — К тому же, он мне и внешне сразу не понравился. У него такой взгляд… будто он тебя убить может. Ну, если ты что-то не так скажешь или сделаешь.
— Вот как? — вскинул бровь Турецкий.
— Вот так, — кивнула Дина. — Пепел с сигареты стряхни, а то пупок себе сожжешь.
Александр Борисович поспешно стряхнул с сигареты пепел в грязное, усыпанное окурками блюдце, стоявшее на тумбочке.
— А зачем тебе Данилов? — поинтересовалась Дина.
— Нужен по работе, — ответил Турецкий.
Девушка подозрительно посмотрела на него и усмехнулась.
— Ты же говорил, что работаешь дирижером!
— Ну да, — кивнул Александр Борисович. — Я слышал, что Данилов — хороший слесарь. Хотел заказать ему новую дирижерскую палочку.