Последняя тайна Консорциума. Том 2
Шрифт:
— Да, — пожал плечами Виктор. — Подарок. Хотел задобрить Юми.
— Тогда хватай её и пошли. Нам сейчас на склад, всё равно мимо шлюза идти.
* * *
Свет теперь горел, но как-то уж очень выборочно, неровно, а тени по углам стали казаться глубже и резче. Виктору подумалось, что так еще хуже и страшнее, чем одному с фонарём.
Вольфрам шагал очень быстро, ни на что не отвлекаясь. Даже фонарём себе не светил. И как он ходил, пока Юми электричество не включила? Холода тоже не замечал. Хотя и нацепил плащ,
Виктор еле успевал перебирать ногами, чтобы не отстать. Да еще тележка гремела колёсами. На тяжелые мысли после увиденного в радиорубке времени не оставалось.
— Значит ты уверен, что мы здесь первые за сто лет? — спросил Вольфрам.
— Более чем, ответил Виктор. — Случилось… скажем так, то что случилось. Тебе, по ходу дела, виднее. И крысы побежали с тонущего корабля.
— Крысы… — проворчал Вольфрам.
Похоже, ему не понравилось слово.
— А как еще скажешь? Не спорю, может были и достойные люди, офицеры. Но были и паникёры, которые похватали всё, что плохо лежит и хорошо продаётся. Как этот, хризо… как его там? Судя по всему, они передрались между собой в процессе. Но гильз мало, а покойников не видно. Значит, всё закончилось быстро…
«…или просто крыс было явное большинство.» — додумал Виктор. Вслух эту часть фразы решил не говорить.
Тележку просто оставили у перехода в корабль, и пошли дальше. Вниз, мимо погрузчика, по пандусу вглубь горы. Тоннель оказался неожиданно длинным. Пришлось шагать не одну сотню метров, прежде чем впереди показалась массивная гермодверь. К слову, распахнутая настежь.
— Нехорошо, — проворчал Вольфрам.
И решительно шагнул внутрь. Виктор последовал за ним, на ходу выкручивая фонарь на максимальную яркость. Последняя живая лампочка в тоннеле мигала и пыталась сдохнуть как раз над дверью, а впереди была темнота.
Луч выхватил из мрака стеллажи с одинаковыми ящиками, уходящие вдаль. У двери, конечно, был бардак. Явно что-то таскали и грузили в панике, даже погрузчик вон на бок перевернули, а для этого нужно сильно умудриться. Но чуть дальше наступал уже армейский порядок: свежая краска столетней давности, ящики на полках выровнены будто по ниточке, везде таблички с номерами. Виктор рассмотрел одну поближе. Цифры более-менее читались, краска не облезла. Изморози кругом почти не было — а значит, не было и лишней влажности, когда система жизнеобеспечения базы начала выключаться от недостатка энергии. По крайней мере, на дилетантский взгляд.
— Ищи стеллаж номер шесть, место четыре и пять, — сказал Вольфрам.
— А что там?
— Инструменты.
По адресу нашелся запаянный в пластик ящик с армейскими штык-ножами. Клинки были в каком-то масле — ни пятнышка ржавчины и до сих пор острые. По крайней мере, упаковку они резали на ура — и пластиковую, и жестяную. Трофей не то чтобы прям ценный, скорее приятная мелочь…
И тут пошла работа. С каждым новым ящиком Виктор отчетливее понимал, куда они попали.
«Да это долбаное… как его? Эльдорадо» — думал он — «Во, я тоже образованный! А Вольфрам, скотина, знал, где всё лежит, но за столько лет даже не попытался
Ящик автоматов. Новых, в заводской смазке. Ящик магазинов к ним. Магазины оказались в пластиковых блистерах по пятьдесят штук, будто в магазине игрушек. Просто взяли один, не разрезая — так нести удобнее. Шлемы, на вид неплохие. Пластины к бронежилетам, всякие разные, штабелями. И всего этого — целые стеллажи, уходящие в темноту.
— Да тут на целую армию хватит, — восхищенно сказал Виктор. — Автоматы прям хороши.
Он повертел один в руках. Мысленно уже считал его «своим» — настолько удачно лёг в руки. Целиться в шлеме было неудобно, но в остальном — высший балл.
— Пострелять бы на пробу… Хочу сравнить с армейским, руки помнят еще.
— Могу тебя заверить, — ответил Вольфрам, — он лучше системы на вооружении Федерации. Но незначительно.
— Незначительно?
— Патрон я считаю более удачным. В остальном разница невелика. Рано или поздно наступает момент, когда тренировка стрелка даёт лучший результат, чем любые улучшения баллистики, эргономики, баланса…
— А вот про баланс не надо, — хмыкнул Виктор. — Мне в армии был положен гранатомёт. Подствольный. Все, кто не специалист и не номер расчета, берут подствольники. А в учебке их не давали, я за три месяца к оружию привык… И тут — добро пожаловать в строй, и н-н-на тебе кусок чугуния под цевьё, тренируй левую руку. Так неудобно было, все нормативы сразу съехали.
— Самовнушение, — ответил Вольфрам.
Он даже не стал оборачиваться — как раз вытащил со стеллажа очередной ящик и задумчиво изучал содержимое.
— Да вот не скажи…
Виктор нехотя положил автомат и подобрал штык-нож. Работа оказалась не тяжелой, но именно что отупляющей — стой да жди, пока четырёхрукий не скомандует, что еще вскрывать. Даже поговорить не с кем — Вольфрам молчит, а до Юми не докричаться — толща скалы глушит сигнал. Кругом темнота и стеллажи.
— Как же ты в армии оказался? — вдруг спросил Вольфрам. — Служба в Федерации только контрактная, добровольная. А ты, уж прости, не похож на любителя армейской дисциплины.
Он медленно прошелся вдоль стеллажей, выбрал ящик и с явным усилием переставил его на пол.
— А что странного? — ответил Виктор. Опустился на колени рядом с ящиком и начал вскрывать его ножом. Упаковка из тонкой жести резалась на ура.
— Жалование лишь немного больше, чем у гражданских, а жить приходится в гарнизоне. Для молодого человека с интеллектом чуть выше среднего есть варианты намного интереснее.
— В универ я не поступил, баллов не хватило, — Виктор откинул в строну крышку ящика. — А после трёх лет службы положена льгота.
— Плохо учился?
— Плохо экзамены сдавал. По буйной молодости не любил кому-то что-то доказывать… Ух ты ж! Патроны! Я думал, они отдельно хранятся.
— Похоже, часть здесь.
— Рядом с оружием? — засомневался Виктор. — Чтобы по тревоге далеко не бегать? Как-то это не по-военному.
— А как по-военному?
— Стоять в очереди и получать под роспись. Ну, у нас был сканер сетчатки, но процедуру это не упростило.
— Эта процедура на моей памяти менялась шесть раз, — вздохнул Вольфрам. — А потом Консорциум… ну ты сам знаешь. Вместе со всеми процедурами. Можешь радоваться.