Последняя тайна Консорциума. Том 2
Шрифт:
— Все остальные умерли в течении пары лет, — продолжал Вольфрам. — Эксперимент был далёк от завершения, и модифицированные организмы работали плохо. Мне повезло — я оказался самым стабильным. Хотя проблемы со здоровьем преследуют меня до сих пор.
— Сто лет подряд давишься таблетками? — хмыкнул Виктор.
Он отстегнул от автомата магазин, выщелкнул один патрон и стал катать его между пальцами. Слабая замена авторучке, но хоть что-то.
— Встал вопрос, что со мной делать, — продолжал Вольфрам. — Сперва дали возможность учиться. Я был… примерно на уровне старшеклассника,
— Выпускные и вступительные?
— Не совсем. В Консорциуме после школы проводится… проводилось обширное тестирование, на «профессиональные склонности» и «профессиональные показания», — Вольфрам неопределенно махнул рукой. — И оказалось, что я мог бы стать пилотом. Хорошо переношу перегрузки, вестибулярный аппарат и пространственное мышление лучше среднего человеческого.
— Из-за четырёх рук?
— Вероятнее всего. И в математике я делал успехи. Выучился, стал летать, а потом, на волне интереса к археологии меня поставили на секретный рейс в ту систему, которая тебе так интересна.
— Из-за четырёх рук.
— Очевидно да.
— А здесь ты что забыл? — перешел в наступление Виктор. — На этом складе?
Вольфрам вздрогнул, поёрзал, уселся поудобнее и ответил:
— Догадался, да?
— На тебя скафандра нет, а там вакуум. А я по своей воле бы под пули не полез, — Виктор поднялся на ноги и посмотрел на Вольфрама сверху вниз. — Так что рассказывай.
— А если я не могу?
— Давай не будем всё усложнять, — снова разозлился Виктор. — Я из-за тебя в это влез, и хочу знать…
— Раз ты так вопрос ставишь, скажу проще. Ты считаешь Консорциум и Отдел террористами. А я… — он поднялся на ноги и взглянул на Виктора со своих двух метров роста. — … обязан им всем. Они меня вытащили из лаборатории и чуть ли не из прозекторской. Дали образование, работу, и через это — самоуважение. А теперь, когда их больше нет, я должен кое что закончить. И мне нужен этот склад. Нужно то, что внутри куба.
— Эм, надеюсь оно… апокалипсис не устроит? — осторожно спросил Виктор.
«Проклятье! Чуть не прокололся» — прозвучало у него в голове. Вспомнились страшилки про «систему "Мертвая рука» и всякие «отложенные возмездия», которые даже после ядерной войны, когда не осталось никого, оживают и устраивают противнику конец света. Но кто противники? Виктор уже знал, что никакой «гражданской войны» не было. А Вольфрам не знал, что он знает. И лучше пусть пока не знает. Разговаривать с ним на исторические темы вообще небезопасно.
— Я и так сказал слишком много, — отрезал Вольфрам. — Но нет, не устроит. Там… скажем так, образцы технологий. Которые не должны достаться федералам, имперцам или Союзу. Ни в коем случае.
— Если за сто лет не нашли — то пусть дальше лежат.
— Не выйдет. Мы с большой долей вероятности выдали расположение базы когда садились. Её найдут.
«Лишь бы не прямо сейчас, вместе с нами» — подумал Виктор. И спросил:
— А что ты будешь делать с образцами?
— Вывезу и надёжно спрячу в другом месте.
— Дааа… — протянул Виктор. — Юми обрадуется. Особо ценный груз, за которым охотятся
— Тогда уничтожу, — развел руками Вольфрам. — Даже такой исход меня устроит.
Глава 7
Виктор пошел в «куб». Сам не очень понял зачем. Время терять — плохая идея. Тем более радио до «Кицунэ» уже не добивает, и что там сейчас творится — неизвестно. Вдруг на соседней площадке уже сидит патрульный корабль, а по базе бегают злые целеустремленные люди. Которые много месяцев офигевали от скуки в патрулях, а теперь получили шанс выслужиться и уже мысленно крутят дырку для ордена.
Если прилетят федералы — тогда тюрьма. Или даже просто штраф. Виктор с Юми — всё-таки граждане Федерации. Вылет со службы, конечно, обеспечен, а художница скорее всего потеряет свой корабль. Виктор только сейчас понял, что вообще ничего не знает о системе Консорциума. Какие тут ограничения, запретные зоны и в каких нормативно-правовых актах всё это прописано. Знал бы где падать — соломки бы подстелил.
Если союзовцы — всё хуже. Двое граждан Федерации, заклятого конкурента. В запретной зоне. Явные шпионы! И начнётся. Потом, конечно, разберутся — но будут гнуть свою линию, чтоб публично в лужу не сесть. В армии про союзовских особистов рассказывали совершенно жуткие вещи. Не то чтобы Виктор этому верил. «Расчеловечивание противника» — пункт номер один в психологической войне. Но осадочек, как говорится, остался.
А еще могут прилететь имперцы. И если Союз и Федерация хоть в чем-то когда-то соглашались — так это в том, что имперцы отбитые наглухо. Фанатизм и гонор, примерно пополам. Гремучая смесь.
Однако за автоматами вернуться всё равно стоило. Да пострелять из каждого для проверки. Тоже стоял целик по типу пулеметного, но крутить ничего не пришлось — на полста метров били нормально. Виктор интуитивно выбрал самый кривой автомат. Может, его роняли когда-то, и прицел сбился? Повезло, что пристрелять успел.
Сложил всё в шлюз, зарядил свежий магазин и потопал через мост. Если в темноту фонарём не светить, то нормально. Конечно же, посветил. Вниз. Луч терялся в темноте, хотя вроде бы вакуум и рассеивать свет нечему. А куб висел над самой пропастью. Он оказался дальше, чем показалось сначала. И больше. Где-то двадцать на двадцать.
Виктор с опаской миновал пустые ящики для роботов, двинулся дальше и почувствовал — что-то не так под ногами. Поверхность изменилась. Наклонился ближе и понял — пластик! Серьёзный конструкционный полимер, но тем не менее. Металл почему-то кончался аккурат на площадке с ящиками.
Виктор пошел дальше. Висящий на тросах куб казался жутковатым. Напоминал какой-то древний фильм, где так же висел саркофаг главного злодея. Там это как-то объяснялось, но это кино, и к тому же фентези какое-то. А тут суровая реальность. И тем не менее пластиковый мост. И тросы, при ближайшем рассмотрении, тоже пластиковые. Зачем?
А вот куб был металлическим. Из мелкой сетки.
«Клетка Фарадея?» — подумал Виктор. — «Зачем? Да и какой смысл экранироваться? Мы и так на полкилометра в скале».