Последняя воля Нобеля
Шрифт:
Она пересекла Барнхюсбрун и поехала по Тенгнергатан. Зажегся красный свет, и Анника остановилась.
Есть ли дома лавровый лист и белый перец?
При переезде она выбросила массу приправ и специй.
Наверное, надо купить и то и другое.
Рядом остановилась еще одна машина, и Анника покосилась на нее.
Красный «вольво»-универсал, за рулем женщина.
Анника посмотрела на светофор. По-прежнему горел красный.
Она снова посмотрела на машину… Это не Эбба? Эбба Романова
Анника помахала женщине, но та не обратила на ее жест никакого внимания.
Все еще красный.
Анника достала из сумки сотовый телефон, чтобы позвонить Эббе. Черт, она же так и не включила его после визита в лабораторию.
Сзади засигналил грузовик, и Анника бросила телефон на сиденье и пересекла перекресток. Красный «вольво» свернул влево и исчез из вида.
Следующий красный сигнал настиг ее на Вестманнгатан, и, воспользовавшись остановкой, Анника разблокировала телефон. Тут же посыпались текстовые сообщения. Одно, второе, третье…
— Что случилось?
На дисплее появился текст от оператора.
«У вас восемь непринятых сообщений. Для прослушивания нажмите „один“».
Анника свернула к обочине и припарковала машину возле пешеходного перехода у средней школы Эншильда.
«Здравствуй, Анника, это Лотта. Калле упал, у него сильное кровотечение — позвони сразу, как сможешь».
Пип.
«Анника, Калле становится хуже — наверное, у него сотрясение мозга, а рана такая глубокая, что ее, наверное, надо зашить. Позвони, пожалуйста».
Пип.
«Калле плохо. Почему ты не звонишь? Мы сейчас вызовем скорую…»
У Анники задрожали руки, она нажала газ и тронулась с места.
«Мамочка, где ты? Я упал с гимнастической стенки. Мне так больно…»
Пип.
«Анника, куда ты запропастилась? Я бросил совещание и сейчас нахожусь в больнице Дандерюд с Калле — позвони мне!»
Анника плача продолжала ехать, слушая сообщения.
Пип.
«Лучше бы ты занялась чем-нибудь действительно важным. Позвони мне».
Пип.
«Я сейчас был у врача, мамочка. Мне повязали на голову огромную повязку. Она, правда, такая большая. Когда ты приедешь ко мне, мама?»
Пип.
«Мы уже дома. Я приготовил обед. Мне надо вернуться на работу, будь любезна, позвони, как только получишь это сообщение».
Последний звонок был от Томаса. Он говорил ледяным тоном.
«Стоит мне поехать туда, куда я считаю нужным, стоит мне на четыре часа отключить телефон, как наступает конец света. Это нечестно».
Она как сумасшедшая всю дорогу гнала машину. Резко затормозив на подъездной дорожке, рывком распахнула дверь и опрометью кинулась к дому.
— Калле! — закричала она, взбегая вверх по лестнице в его комнату. —
Калле рисовал, лежа на полу в кабинете, а Томас сидел за компьютером.
— Привет, мам. Смотри, какая у меня повязка!
Мальчик встал и подошел к матери, она опустилась рядом с ним на колени и обняла сына. Она тихонько покачивала его, стараясь сдержать готовые хлынуть из глаз слезы.
— Прости, — шептала она, — я уехала и выключила телефон и поэтому не знала, что ты ушибся. Что случилось? Ты упал?
Она ослабила объятие, погладила Калле по голове и взглянула на его лоб. Губы мальчика задрожали, глаза наполнились слезами.
— Так сильно болит? Ты плохо себя чувствуешь?
Мальчик покачал головой.
— Что такое? — сказала она. — Расскажи маме, что случилось.
— Они злые, — ответил Калле. — Другие мальчики злые. Они толкнули меня со стенки, и я упал.
Она посмотрела на Томаса, который в это время встал из-за стола.
— Это правда? — спросила Анника. — Это сделали маленькие подонки в саду?
Выбирай выражения при ребенке, — сказал Томас. — Да, похоже что так. Я говорил с воспитательницами, они поговорят с детьми.
Анника встала.
— Все правильно! — кивнула она. — Я прямо сейчас поеду…
Томас шагнул вперед и крепко взял жену за руки.
— Анника, — резко произнес он. — Успокойся. Персонал поговорит с родителями сделавших это детей. Не надо усугублять положение.
Из глаз Анники потекли злые слезы.
— Я этого не вынесу, — прошептала она. — Это невыносимо — чувствовать свое бессилие.
Томас отпустил ее и вздохнул.
— Врачи сделали томографию, не нашли признаков кровотечения или повреждения в мозге, — сказал он, не глядя на Аннику. — Но тебе придется сегодня последить за ним, потому что симптомы могут появиться позже, через несколько часов. Ему можно спать, но надо будить его каждый час. Чтобы узнать, в сознании ли он.
— Ему нужны какие-нибудь лекарства?
Томас посмотрел на часы.
— Ему дали что-то болеутоляющее, но через час можно дать ему еще парацетамол. Ладно, я поехал на работу.
Он, не оглянувшись, вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице.
После ухода Томаса Калле немного поспал, проснулся он в ясном сознании и с вполне осмысленным взглядом. Играть и носиться ему не хотелось, он хвостом ходил за Анникой, помог ей накрыть стол на террасе. Они постелили на стол темно-синюю скатерть, поставили лучшие бокалы и белые фарфоровые тарелки. Мальчик не жаловался на боль. Его не тошнило.
Потом Анника почитала ему историю про Альфи Аткинса и покачала его на коленях, всем телом ощущая родное тепло сынишки.