Последняя загадка Ивана Грозного
Шрифт:
Вот такое вот было у нее второе замужество, до сих вспомнить страшно…
Зоя вошла в царскую палату – и ей невольно захотелось пригнуться.
После константинопольских дворцов, с их огромными покоями, полными порфира и позолоты, после изящных римских палаццо здесь было тесно и мрачно. Позолоты, впрочем, тоже хватало, но была она какая-то безвкусная, избыточная.
Главное же – низкие своды словно давили на Зою, да еще здесь было не в меру натоплено, так что ей сразу стало душно, муторно и тяжело на сердце.
А
Зоя оглядела присутствующих, выискивая среди них своего будущего мужа. Впрочем, почему будущего? Ее уже обвенчали с московским князем. Правда, вместо него под венцом стоял присланный им доверенный боярин, но это не мешало законности и святости обряда. И все же сейчас она чувствовала смутное беспокойство, волнение и даже страх – каков-то он, человек, с которым предстоит ей прожить всю оставшуюся жизнь? Как-то он встретит ее?
Она знала, что он недавно овдовел, что у него есть взрослый сын, с которым он делит правление.
И вот она увидела его – немолодого сутулого человека в расшитом золотом кафтане, с черной окладистой бородой и внимательными, умными глазами.
Великий князь поднялся с золоченого кресла, пошел ей навстречу, улыбаясь.
На сердце у Зои полегчало: кажется, князь Иван – человек добрый и неглупый, а это главное.
Он подошел к ней, взял за руки, сказал что-то на своем языке и медленно, с достоинством провел обратно, усадил в такое же кресло, как свое.
И сразу запели певчие высокими стройными голосами, словно свежим воздухом потянуло в жарко натопленном покое, словно повеяло в нем запахом трав и цветов.
На середину покоя вышел дряхлый почтенный митрополит, благословил молодую княгиню.
Грек-толмач встал тихонько за спиной Зои и переводил ей слова князя и митрополита. И она велела ему перевести, что рада встретить на новой своей родине такой прием, рада возвращению к вере отцов. И что приехала она в Москву не с пустыми руками – хоть и не привезла она золотую казну и сундуки с самоцветными камнями, но привезла нечто большее – старинные книги, веками хранившиеся в библиотеке ее дедов и прадедов, книги, в которых собрана мудрость старых времен…
Князь выслушал перевод ее слов, и глаза его заблестели, он что-то спросил.
Толмач почтительно склонился к княгине, перевел:
– Государь, ваш супруг спрашивает, правда ли, что среди этих бесценных книг есть и Голубиная Книга?
– Что это такое – Голубиная Книга? – спросила Зоя удивленно.
– Голубиная Книга, – перевел ей толмач слова супруга, – есть священная и премудрая книга, спустившаяся с небес в Иерусалиме три тысячи лет назад, при царе Давиде. Написана она Духом Святым, оттого и называется Голубиной. Спустилась она с небес, и была запечатана семью печатями, и была в той книге написана вся правда о земле и о небе, и обо всех тайнах мира нашего. Кто владеет той книгой, тот знает все тайны, кто прочтет ту книгу – тот получит власть небывалую…
– Я не знаю про Голубиную Книгу, – ответила
Царевна хотела продолжить, но вдруг увидела в дальнем углу покоя бледное лицо с темными, глубоко посаженными глазами. Эти глаза пристально и неотвязно следили за Зоей, как следит змея за птицей или мышью.
Она вспомнила, что уже видела эти глаза – в Колывани, ночью, когда поднялась тревога… и до этого…
– Кто тот человек? – испуганно спросила Зоя толмача.
– Который, государыня?
– Тот, возле дверей, с темными глазами…
Она хотела показать на подозрительного человека – но тот исчез, словно сквозь землю провалился.
Утром поехать по второму адресу не получилось, потому что Ларисе позвонил капитан Уклейкин и сообщил, что нашел ее тонометр и что, если хочет Лариса его получить, пускай приходит сегодня к нему в семнадцатое отделение, заодно и показания свои подпишет.
Кабинет у капитана оказался крошечный, размером с кладовку в Ларисиной квартире.
– Зато отдельный, – с гордостью сказал капитан Уклейкин, уловив ее взгляд.
В кабинете помещались неожиданно новый письменный стол, серый ящик, при виде которого у Ларисы всплыло в мозгу сочетание «несгораемый шкаф», и два стула. Сам капитан восседал на вертящемся компьютерном кресле, причем Лариса готова была поклясться, что он самолично притащил его с ближайшей помойки, до того изодранной была кожа.
– Это из соседнего офиса, – доверчиво поделился капитан, – там, понимаете, такой случай произошел. Директор у них одного парня уволил несправедливо – застал его со своей секретаршей, а директор на нее сам глаз положил. Ну и вышвырнул парня, а он, между прочим, программист хороший. Так парень не стал напоследок никакой компьютерной гадости делать – сотрудники-то не виноваты, тем более что директор на компьютере только в покер играет. А парень вечером поймал кота помойного да и зашвырнул его в кабинет директорский. Офис на первом этаже, а форточка открыта была. Верно, секретарша постаралась, только она не призналась.
– Ясное дело, – усмехнулась Лариса.
Сегодня капитан Уклейкин произвел на нее более приятное впечатление. Глаза его не смотрели так подозрительно, и волосики не казались такими жидкими, они не прилипали к макушке, а вольно располагались на ней. И одет был капитан не в серую немаркую курточку, а в полосатый джемпер, не новый, но чистый.
– Да, ну значит, котяра помойный времени зря не терял. Пометил все углы, съел все цветы, что на подоконниках стояли, а что не съел – то на пол побросал. И кресло изодрал. Утром приходит директор на работу, дверь в кабинет открыл, а кот как ломанется – только его и видели. Ну, в кабинете, конечно, без противогаза находиться невозможно. Директор озлился – чуть не заболел. Нас вызвали.