Последняя
Шрифт:
Изъеденные ветрами склоны, набиравшие высоту, поросли кое-где корявыми соснами. Оттого и перевал именовался Хвоистым, но хвои здесь было кот наплакал.
Пообедали и пополдничали на ходу. Эрсиль и Нтай благоразумно отказывались от угощения Глиэны – аппетитных кексов с миндалем.
– Вы что, за стройностью фигуры следите? – наигранно изумлялась она. – Вам действительно не помешает. На дворе не Темные Века, когда дородность почиталась здоровьем!
Ветряка Глиины остроты не беспокоили. Зато Эрсиль втягивала живот – даром что под двумя рубахами, меховой жилеткой и курткой это вряд ли бы кто заметил.
К вечеру у Эрсиль ныло все тело, ноги закаменели, и она боялась, что сумеет только упасть с Тенька, но никак не слезть. Лагерь разбили южнее торного пути, в укромной седловине, затененной деревьями. Спешиться Эрсиль помог Нтай, пока Глия была поглощена раскопками в переметных сумках, забыв на минутку об окружающих.
Намучившись с подпругой, вьючными ремнями и прочей упряжью, Эрсиль сложила все у соснового корча. По совету Нтая она обвязала передние бабки Тенька веревкой и примотала ее конец к узлистому корешку. Потом наградила коня хлебушком помимо овса. Глия тем часом бурно хлопотала у костра, взяв на себя полевую кухню. Нтай сооружал шалаш. Къельт, снарядившись топором, удалился, чтобы запасти дров. Эрсиль прибилась бы к ветряку, эдаким подмастерьем, но Глиэна утащила ее варить кашу.
– Эрти, у тебя шрам, – поведала Глия, крутя шумовкой в котелке.
– Мне об этом известно, – буркнула Эрсиль, нарезая копченую грудинку ритуальным клинком черноволосого.
– Бедняжка! Кто тебя так?
– В детстве с лестницы сорвалась.
– Ах! – Глия заслонила рот ладошкой, что призвано было отразить всю глубину ее потрясения. – Ты не огорчайся, шрам тебя совсем не портит, нет…
Итак, за время готовки Глия в подробностях расписала, какой необязательный кавалер Къельт и какой бесстыдник Нтай – паясничает к месту и не к месту! Поделилась догадками о причинах «стремительного увядания» Эрсиль и «отечности» ее овала лица.
– Все из-за вредной жирной пищи! – грозила пальцем Глиэна. – Поменьше мяса и ни крошки сдобы! Водяной кресс, шпинат – то, что тебе требуется!
А Эрсиль бледнела, сгорала, кусала губы, потихоньку закипая. Еще немного, и из ноздрей пошел бы пар. Но тут ветряк завершил стройку и пресек Глиино словоизлияние.
– В се-е-ентябре всего тридцать дней,
В о-о-октябре на один больше!
Съе-е-ел одну котлетку на ужин,
На-а-а одну котлетку стал толще! – провыл он, подсаживаясь к огню. – Леди Глина, надеюсь, вы нас не отравите?
Глия смерила ветряка уничижительным взором и зашагала к рощице – искать Къельта.
– Быстро! – шепнул Нтай. – Накладываем сами, не то повариха всех обслужит, а поскольку я и ты попали в фавор, тошнотный порошок нам обеспечен…
Нтай и Эрсиль бросились к мешкам за мисками, чуть не боднулись лбами, и, громыхая посудой, нагребли себе перловки. Ветряк сыпанул в тарелки какой-то измельченной травы – «Для безопасности и пользы желудка», – а затем уже дозволил пробовать.
– Ужасно некрасиво начинать без товарищей! – надулась Глия, держа Къельта под руку.
Эрсиль поспешно отвернулась и закидала чувство душевной пустоты кашей.
Отужинав, Къельт назначил Нтая и Эрсиль караульными до середины ночи. По-видимому, затеял он это во избежание ссор, а не для того,
В туманной мгле шептались сосны. Изредка над их кронами и над клоками туч всплывала мутная луна, заливая потускневшим серебром макушки древнего кряжа. Землю усеяла роса, промозглый воздух отнимал накопленное тепло.
– Вслушайся, – хохотнул Нтай, качнув головой.
– Къельт, я замерзла, – доносились из-под навеса стенания Глиэны. – Придвинься поближе, не то меня просквозит…
Эрсиль поежилась. Ресницы дрогнули, пряча заблестевшие глаза. И план мести с жадным урчанием выполз из мрачных закоулков ее разума.
Обсудив задумку с ветряком, Эрсиль решила отсрочить кару на сутки. Дабы заранее не трепетать в предвкушении, она вынула из котомки нужденник, щелкнула крышкой и взглянула на медную стрелку.
– Что это? Дай, дай посмотреть! – воскликнул Нтай.
Когда нужденник очутился у него, стрелка заходила ходуном.
– Получается, тебе ничего не нужно, – отнимая зачарованную вещицу, подытожила Эрсиль.
Нтай нахохлился и заявил:
– А тебе, получается, нужен Къельт. Точно на шалаш указывает.
– М-м, не уверена. Может, любодейка?
Они дружно ухмыльнулись и провели свое дежурство, играя в зачеркивание палочек угольком на бревне и болтая о всякой всячине.
Глава 6. Заказ злокозненной Глии
– Поднимайся, лежебока, зовет нас дальняя дорога! – Ветряк ущипнул Эрсиль за коленку и сию секунду исчез, не дожидаясь возмездия.
Эрсиль поворчала, вылезла из шалаша и, потягиваясь до хруста в суставах, поковыляла умываться. На деревьях пересвистывались горихвостки-чернушки, собираясь лететь на юг. Утренний ветер пах дождем и хвоей. Возле лагеря звенел ручеек, пробиваясь между позеленелыми камнями, искрящимися от влаги, вздыбленными корнями и кустиками желтой горечавки. (Кустики слегка поредели после того, как Нтай позаимствовал пару-тройку лекарственных стебельков «для надобностей отряда». )
Проснулась Эрсиль позже всех и, возвратившись к угасшему костру, обнаружила, что котелок сверкает чистотой.
– Ой, а ты не позавтракала?! – обернулась Глиэна, седлавшая свою кобылу. – Угостить тебя печеньицем моего приготовления?
– Нет, спасибо, я не голодна. – Эрсиль еле-еле подавила желание огреть Глиэну войлочным потником Тенька, подсыхающим на распорке.
Седьмое октября – день, когда все приличные онсельвальтцы гуляли на Празднике Урожая, – изматывал Эрсиль томительной серостью и зябкой вуалью мороси. Северный тракт нырял в ущелья, карабкался в гору, шел под изволок. Резко похолодало. Эрсиль куталась в затасканный плащ, неодобрительно косилась на бодрую, свеженькую Глиэну и тешила себя мыслями о скором осуществлении плана «Прищучь вредину и возрадуйся». Нтай тоже заметно скис, особенно после осознания суровой истины – очернять Глию в сотый раз совсем не так весело, как в первый. Къельт отмалчивался и даже не вникал в мелодичный щебет Глиэны.