Последователи Калида
Шрифт:
Равааз взялся рукой-крылом за слегка кровоточащую рану и, пошатываясь, поднялся на ноги.
– Мир совсем не велик. Меньше, чем вы думаете. Наша встреча наверняка будет внезапной. Многое изменится к тому моменту. И не факт, что вы будете готовы…
Все четверо отступили на полшага, не переставая целиться в коварную птицу. Равааз опустил крылья, окинув всех присутствующих презрительным взглядом, он сжал пернатые руки в кулаки.
– Надеюсь лишь на то, что с такими врагами вы не сдохнете раньше времени… – бросил он напоследок.
Резкий взмах громадными крыльями
Атлас стоял и неподвижно смотрел на небо, затем его усталый взгляд опустился. Лицо парня не выражало никаких эмоций, но в голове творился полнейший хаос, связанный с произошедшими сегодня событиями.
«…Наша встреча наверняка будет внезапной. Многое изменится к тому моменту…»
Плачущий Эбе подбежал к своему папе и повис на его шее, он словно не видел отца уже много-много дней. Элен опустился на колени и нежно обнял своего сына. По покрытому морщинами лицу тоже покатилась слеза. Семья, которой пришлось разделиться из-за нападения наемника-головореза, вновь воссоединилась. Элен стал отряхивать Эбе от налипших на его одежду кусочков веток. Он по-отцовски трепал сына по кучерявым волосам. Атлас смотрел на них и задумался. Задумался о своем прошлом. О своем настоящем. И будущем.
«Сострадание – это слабость, – сказал он… – Ответственность тоже. Никогда в жизни не соглашусь с этим. Не может быть слабостью спасение тех, кто в этом нуждается. Особенно если беда произошла по твоей вине. Напротив, поступить как Равааз гораздо проще. Вовсе не слабы те люди, чье сострадание используют в своих корыстных целях мерзавцы. Как показывает практика, в конце концов именно мерзавец оказывается самым слабым…»
Выбравшись из злополучного оврага, Грим, Атлас и Ни-Кель распрощались с Эбе и Эленом. Атлас еще много раз успел извиниться перед ними за произошедшее. Старший охотник улыбнулся и протянул все еще чувствующему себя виноватым Атласу сверток из желтоватой бумаги.
– Не за что тебе извиняться, Атлас, ты был не виноват. К тому же Эбе рассказал мне, что ты обхитрил птицу и спас его из лап атаи. Делал все, чтобы защитить моего сына от наемника, пока я отсутствовал. Ты был очень храбр. Прошу, возьми, пожалуйста, это.
Атлас взял сверток в руки и дрожащими руками развернул. Внутри лежали два больших куска запеченного мяса и хлеб.
– Ты сказал, что вы путешествуете, а это значит, что вам в пути нужна хорошая еда. Это меньшее что может дать вам бедный охотник.
– С-спасибо вам большое, – от радости Атлас даже растерялся. – От… от нас всех.
– Не за что. – Элен кивнул. – Остается только пожелать вам удачи в вашем странствии. Будьте осторожны впредь.
– Удачи, Атлас! – крикнул звонким голосом Эбе. – Остерегайтесь огромных птиц в будущем!
– Непременно. – сказала с хитрым прищуром
На этой ноте троица покинула Эбе и Элена. Те ушли домой в деревню лишь с двумя зайцами.
Впереди предстояли еще сорок минут поисков разбежавшихся в разные стороны лошадей. Но это было уже не такой тяжелой задачей, как борьба с вооруженными наемниками. Отыскать сложнее всего оказалось лошадь Грима, как выяснилось, она все это время находилась близ конюшен Голпалема и тихо подворовывала еду у своих сородичей, стоящих в стойлах.
Собравшись вместе, три лошади вновь везли уставших путников по песчаной дороге. Грим, кажется, наконец освоился со своей кобылой, сейчас он ехал впереди всех и расслабленно насвистывал что-то себе под нос. Ни-Кель спокойно двигалась чуть поодаль, наемница осматривала окружающие ее пейзажи через свою миниатюрную подзорную трубу. В самом конце тихо брела лошадь Атласа, он смотрел вдаль на скрытый деревьями горизонт и размышлял об опасностях, которые им сулят грядущие дни.
– Как думаешь, за нами могут охотиться и другие наемники, Ни-Кель? – спросил Атлас, подъехав к наемнице.
– Точно сказать не могу, – Ни-Кель сложила подзорную трубу и убрала в подсумок, – на самом деле прошло так мало времени… Странно что Равааз сумел так быстро узнать о вас, а ведь у него еще плакат был на руках…
Атлас вспомнил их с Ни-Кель разговор в кабаке, он опять ощутил то странное, неуютное чувство.
– Джакурийцы за один-два дня едва ли успели бы их повсюду развесить, – продолжала размышлять вслух наемница, – разве только он его получил от кого-то из них лично в руки. Интересно, как эта встреча вообще выглядела, учитывая ненависть джакурийцев к атаи. В любом случае, я бы не сильно беспокоилась о наемниках, в этих краях их немного. Джакурийцы меня волнуют гораздо больше.
– Ты ведь знала его и раньше, не так ли? – аккуратно спрашивал Атлас, – Я помню, он сказал фразу: «Столько раз мы волею судьбы были на одной стороне…»
От этих слов взгляд Ни-Кель опустился. Атласу показалось, что по лицу девушки промелькнула тень грусти вперемешку с негодованием. Ему было крайне интересно узнать, что же произошло в прошлом между пернатым наемником и ма-эринкой. По всей видимости, Ни-Кель не особо хотела это рассказывать.
– Прости, но… это тоже одна из тех долгих историй, которые обычно просто так не рассказывают, – произнесла Ни-Кель отрешенно. – Да, я знала его прежде, когда-то на паре заказов мы действовали заодно… Это была охрана важных лиц. Он совершил во время последнего много… неоправданных преступлений. Против своих же, причем.
– Против своих? Каким образом?
– Атлас, он и правда очень злопамятный. Из-за его действий погибли многие хорошие наемники, те, кто лишь однажды посмел его унизить… Он запомнил это. И сделал так, что они не сумели спастись в самый критический момент. Я была в ужасе и… после такого я больше не хочу работать в команде.
– Значит, я и правда заполучил себе кровного врага… – Атлас расстроенно покачал головой. – А не расскажешь подробнее, что именно он сделал?
Ни-Кель отвернулась.