Последствие
Шрифт:
Ладно, может быть, это была моя вина, что я спрашивала перед группой, но что-то подсказывало мне, что он скорее расскажет в комнате, переполненной людьми, чем когда-либо позволит мне узнать. На данный момент у меня было два варианта. Я могла бы плевать против ветра. Или я могла бы двигаться дальше.
Поскольку моя жизнь и жизнь моей дочери были в опасности, я решила двигаться дальше.
— В любом случае, — продолжила я, — если мы не будем вмешиваться, Пахан, скорее всего, будет приговорен к пожизненному заключению. Так, может быть, нам следует тратить меньше времени на то, как их вытащить, и больше времени на то,
Глаза Гаса стали огромными.
— Ты серьезно?
— Что осталось от братвы? Ничего, верно? Она почти уничтожена. Есть горстка верных людей, которых ФБР еще не тронуло. Может быть, они им не нужны. Может быть, они им нужны. Но в любом случае, должен быть способ убрать их с нашего пути и продолжать жить своей жизнью.
— Ты говоришь о том, чтобы убить этих людей? — неловко спросила Фрэнки.
— Я говорю о том, чтобы нас не убили.
— Тебе пришлось бы убедить Пахана, что ты работаешь на них, — добавил Сойер, обдумывая мое решение. — Пока все не будет закончено, у них должно сложиться впечатление, что ты все еще на их стороне, что все по-прежнему складывается в их пользу.
Гас кивнул и наклонился вперед.
— Если они хоть чуточку заподозрят, что ты задумала, ты будешь мертва. Джульетта будет мертва. Мы все будем мертвы.
— Тогда дай мне другую идею. Меня даже не волнует, если это означает, что они выйдут, а я останусь работать на них до конца своей жизни. Если у тебя есть другое решение, я была бы рада его услышать. Насколько я понимаю, это наш единственный вариант. Мы либо придумаем способ запереть их навсегда, либо окажемся там вместе с ними.
— Это может сработать, — решил Сойер, его голос был мягким от убежденности и первых признаков надежды. — Это не более чем длинная афера.
Я встретилась взглядом с Гасом, а затем с Фрэнки, приберегая взгляд Сойера напоследок.
— Мы все совершали аферу раз или два раньше. Это не должно быть проблемой.
— Когда ты в последний раз выполняла работу? — спросил Гас, страх сделал его голос сердитым и напряженным.
— У Кренкси. До того, как Сойер отсидел свой срок.
— Это было почти шесть лет назад. Ты сумасшедшая, если думаешь, что у тебя все еще есть то, что нужно. Такая работа, как эта, требует утонченности. При идеальных обстоятельствах это все равно было бы невозможно осуществить, а это совсем не идеально. Ради бога, у тебя есть ребенок, о котором нужно думать.
Наклонившись вперед, я хлопнула ладонью по столу и сердито посмотрела на своего друга.
— Я только что солгала тебе. О работе. Это было не шесть лет назад, и это был не Кренски. В последний раз я устраивалась на работу, живя в гребаном Фриско, штат Колорадо. Последние пять лет моей жизни были ничем иным, как одной долгой аферой за другой долгой аферой. Я живу в квартире для белых воротничков и отдаю свою дочь в дошкольное учреждение. Я вовремя прихожу на прием к стоматологу, и в глубине души постоянно подсчитываю, сколько йогурта у нас в холодильнике. Я работаю с девяти до пяти, чиню сломанные гидромассажные ванны и вежливо улыбаюсь всем богатым, невежественным придуркам, которые приезжают на курорт к Мэгги. Это хоть немного похоже на меня? Кэролайн из твоих воспоминаний вежливо улыбается, машет другим водителям и наплевательски относится к политике маленького городка? Нет, Август, ответ — нет. Неужели у меня нет практики? Вероятно,
Гас убрал руки назад и пробормотал удивленное «Ясно» себе под нос.
— Я понимаю это. Тебе не обязательно откусывать мне голову.
— Тогда давайте сделаем это, — усмехнулся Кейдж, наслаждаясь напряжением за столом. — Давайте уничтожим остальную русскую мафию.
Его энтузиазм был не совсем заразителен. В основном мы просто смотрели на него, как на сумасшедшего. Да, это был достойный план — лучший из тех, что у нас были, — но это было нелегко. У всех нас были связи с братвой. Особенно у Фрэнки и Гаса. Даже мой отец в конечном итоге стал бы проблемой.
Но на карту было поставлено нечто большее, достичь чего было труднее, чем казалось. Братва была нашей семьей. Мы поклялись в верности и носили татуировки и шрамы, чтобы помнить об этом. Большую часть нашей жизни мы равнялись на Романа, Дмитрия и Александра. Мы полагались на то, что некоторые из этих людей, особенно Аттикус, прикроют нас, сохранят нам жизнь.
И теперь мы действительно собирались нанести им удар в спину. Мы собирались пообещать безопасность, свободу и верность — и вместо этого вызвать гнев.
Я повернулась к Сойеру.
— А ты что думаешь?
Он постучал костяшками пальцев по столу и медленно, самоуверенно улыбнулся мне.
— Я говорю, давайте сожжем этих ублюдков дотла.
Глава 14
Сойер
Десять лет назад
Моя.
Слово пронеслось у меня в голове, пустив корни в груди и по спирали спустившись в какое-то неизвестное, скрытое место внутри меня. Может быть, моя душа? Было ли внутри человеческого тела более глубокое, более постоянное место, чем душа? Место, которое нельзя было разрушить даже после смерти?
Ладно, это было чересчур драматично, но это то, что она сделала со мной. Это то, что она делала со мной с тех пор, как мне исполнилось тринадцать лет. Она выставила меня идиотом. Тупым, мягкотелым идиотом.
Я улыбнулся ей через всю комнату. По крайней мере, я был счастливым идиотом.
Гас сел рядом со мной, держа в руке стакан, наполненный водкой и льдом. Я взглянул на него, заметив раздраженное выражение на его лице.
— Что с тобой?
Он сделал глоток водки и сдвинул брови.
— Я работаю над своим хмурым видом.
— Что ты делаешь?
— Я задумчив.
— О чем ты говоришь?
Он сделал еще глоток водки и пожал плечами.
— Я задумчив. Я слышал, это работает с дамами.
— Ничего не понимаю.
Он жестом указал на другой конец клуба своей водкой.
— У тебя это сработало, не так ли?
Поняв, что он имел в виду, Каро, я опустил голову, чтобы скрыть свою улыбку.
— Я не задумчивый.
— Ты самый задумчивый из всех, — обвинил Гас. — Ты превратил это тление в науку. Ты тлеешь, они сбегаются как мотыльки.