Последствие
Шрифт:
И теперь мне пришлось разбираться в обломках этих последствий, чтобы найти правду, погребенную под слоями лжи.
Все мое существование было одним постоянным обманом. Я не была возлюбленной, я была платой входа в мир преступности. И мое будущее с Сойером не было «долго и счастливо».
И что причиняло боль больше всего? Что было абсолютно самым худшим? Я даже не удивилась. Это было следствием того, что я влюбилась в мошенника.
Вот что произошло, когда я доверила свое сердце человеку, который зарабатывал на жизнь ложью.
Я верила, что он
— Ты вообще имел в виду что-нибудь из этого? — прошептала я. Я была уверена, что я мазохистка — я умоляла о большем количестве правды.
Я приготовилась к его ответу, к реальности, которую я подозревала теперь, когда все было открыто.
— Я имел в виду все это, Шестерка. Каждую чертову секунду.
— Тогда зачем лгать об этом?
Он сделал шаг вперед, сокращая расстояние между нами.
— Потому что я боялся, что потеряю тебя. Это всегда было моим самым большим страхом. И теперь ты заставляешь меня столкнуться с этим во второй раз.
Его ответ поразил меня, как удар под дых. Правда не просто ранила, она разрушала, она калечила, она обхватила уродливыми руками мое горло и сдавила.
— Ты знал тогда. Ты знал все это время. Твоя игра не имела ничего общего с тем, что ты был ребенком или не знал лучшего. Ты знал с той секунды, как пошел к Пахану, что я не хочу быть там. И ты все равно это сделал.
Его глаза одновременно посуровели и смягчились, наполнившись эмоциями, печалью и целым миром сожалений.
— И я бы сделал это снова, — признался он. — Я бы сделал это тысячу раз, если бы это означало быть с тобой.
Я издала жалобный звук и обхватила себя руками за талию в жалкой попытке успокоиться. Мне нужно было убраться отсюда. Мне нужно было забрать Джульетту из этого места.
Боже, мне нужно было несколько минут или остаток вечности, чтобы отдохнуть.
Когда я открыла глаза, он был передо мной, снова тянулся ко мне, окутывая меня своим запахом, ощущением присутствия и непрекращающейся потребностью всегда оставаться рядом с ним. Его голос прерывался от горя и предвидения того, что будет дальше.
— Не уходи снова, Шестерка. Не заставляй меня проходить через это снова.
Я выдержала его взгляд, найдя в себе сверхчеловеческую силу, чтобы не упасть в его объятия.
— Ты не должен был лишать меня выбора, — твердо сказала я ему. — Я бы никогда не выбрала братву. Никогда. — Я сделала паузу, достаточную для того, чтобы сделать ровный вдох. — Но я бы выбрала тебя, Сойер.
Его глаза наполнились слезами, и это было больше, чем я могла вынести. Я убежала в его спальню и захлопнула дверь. Я заперла ее за собой, а затем сложила перед ней кучу хлама, чтобы убедиться, что никто не войдет.
Джульетта была чемпионкой по сну и даже не заметила моей вспышки гнева. Когда я убедилась,
Я задрожала, когда из моих глаз потекло еще больше слез, и на этот раз они не остановились. Свернувшись калачиком под одеялом, я попыталась разобраться во всем, что произошло сегодня и за последние дни.
Я вернула свою дочь, но если я не начну серьезно работать над освобождением Волковых из-под стражи до суда, я потеряю ее. Они схватили моего отца и уже пригрозили отнять у него руки; кто знает, что еще, если я не буду работать быстрее. ФБР придет за нами, как только они посмотрят запись с камер наблюдения о сегодняшнем происшествии с разбрызгивателями. Аттикус и Волковы уже преследовали меня. А теперь в дело были вовлечены и ирландцы.
У этого не было простого решения. Я в значительной степени вырыла себе гигантскую яму, и хотя я была готова остаться в этой яме при других обстоятельствах, сейчас мне нужно было думать о Джульетте. Я не могла тащить ее через кладбище своих ошибок.
Мне нужен был план. План внутри плана внутри плана.
Нет ничего лучше, чем сохранять простоту.
И мне нужно было придумать, как заставить Фрэнки пойти с нами. Это даже не обсуждалось. Я бы никогда не оставила ее здесь с этими волками. Я бы никогда не заставила ее остаться против ее воли и не заставила бы вернуться в братву.
Если она хотела уйти, у нее было полное гребаное право уйти.
Потому что именно так это и должно было работать. У нас должен быть выбор. Мы должны быть в состоянии решать сами.
Единственная проблема заключалась в том, что я понятия не имела, как уйти. Нам с Фрэнки повезло, когда мы сбежали в первый раз. Теперь я это поняла. Никто не ожидал, что мы встанем и исчезнем. За нами наблюдали, за нами следили, нас окружала охрана, пока мы были в Вашингтоне, но никто не ожидал, что мы соберем все, что нам нужно, уедем из города и никогда не вернемся.
Теперь они знают и следят. Теперь ставки выше, а следящих больше. Включая ФБР… Это нелегко будет сделать, но это необходимо.
Я бы защитила свою дочь от этих головорезов. Я бы сделала все, что потребуется, чтобы дать ей лучшую жизнь.
Правда, я бы предпочла остаться в городе и убедиться, что братве пришел конец, что Аттикус пострадал за то, что он сделал с Джульеттой и за то, что он сделал со мной сегодня вечером. Однако я бы отказалась от этого, чтобы выбраться из этого места.
Чтобы, наконец, иметь возможность отдохнуть и перестать бегать, раз и навсегда.
Я заплакала сильнее, намочив подушку под собой, когда поняла, что, несмотря на всю мою браваду и пять лет разлуки, которые я выдержала, меня убивала даже мысль о том, чтобы бросить все это. Я скучала не по воровству и даже не по острым ощущениям от ограблений. Это был Сойер.