Последствия больших разговоров
Шрифт:
– Вещи реагируют на приближение Лжеца?
– К сожалению, провести четкого разделения не удалось, и вещи реагируют на приближение троих людей, оставивших самый яркий отпечаток на их личности. Это Глеб, который был их хозяином, и они, несмотря на свое нынешнее состояние, все-таки к нему привязаны, потому что он был хорошим хозяином. Это Лжец, который стал их собеседником. И это вы, потому что Лжец пытался ориентировать вещи на ваше уничтожение.
– Ой!
– сказала Шталь, чуть не подавившись пирожным.
– Видимо, Лжец догадывался о том, что мы сделали, и о том, что договориться снова
– Вот сволочь, а!
– вырвалось у Шталь.
– Превращаться в меня без моего разре...
– А поскольку в этот момент мы с Мишей как раз вынимали вас из камеры, приехать в Шаю вы никак не могли. К сожалению, он сбежал. И, к еще большему сожалению, мы по-прежнему не знаем его настоящего лица.
– Но Шая ведь не неприступная крепость! Есть не только трассы. В город можно попасть через лес...
– Вам удалось сегодня пройти между львами на крылечке?
– Уж не хотите ли вы сказать, что по периметру Шаи теперь стоят статуи?!
– фыркнула Шталь.
– Во-первых, их нужно очень много, во-вторых, это очень неестественно, а...
– А в-третьих, это не статуи. Конечно будет выглядеть странно, если мы ни с того, ни с сего примемся окружать Шаю изваяниями.
Эша помолчала, размышляя, потом задумчиво произнесла:
– Зато не будет ничего странного, если это не статуи, а деревья.
– Наши Садовники очень хорошо поработали, - кивнул Олег Георгиевич.
– Ни один посторонний не сможет попасть в Шаю без пропуска, как бы ему того не хотелось.
– Но я же попала!
– Вы приехали по главной дороге и законопослушно получили пропуск на КПП. Если б вы попытались пройти через лес, вы бы все равно повернули на главную дорогу, сами того не желая, - Ейщаров опять глянул на часы.
– Что-нибудь еще?
– Хотелось бы узнать, сколько еще Говорящих бегает на свободе.
– Этого я не знаю. Но нам известно о единственной сохранившейся группировке Говорящих первого поколения. В нее входят четверо Говорящих со стихиями, и, должен сказать, это очень дружная и уравновешенная команда. В последнее время они бродят неподалеку от Шаи. Наверное, приглядываются. Мы давно уже поняли, что ловить их бессмысленно.
– Откуда вы знаете, что их все еще четверо, если бросили их ловить?
– усомнилась Эша.
– Когда они вместе, то могут говорить с погодой, - показалось ей, или в голосе Ейщарова промелькнуло что-то тоскливое.
– Они очень любят дождь...
– Я могла бы...
Дверь открылась, и в кабинет заглянула Нина Владимировна с каким-то странным выражением на лице.
– Он пришел, Олег Георгиевич.
– Хорошо, - Ейщаров встал и кивнул секретарше, которая тотчас прикрыла дверь.
– Эша, вам теперь придется общаться с очень большим количеством Говорящих, а мне прекрасно известна степень вашего любопытства. Не пытайтесь их расспрашивать о прошлом. Захотят - сами все расскажут. Какими бы темными ни были эти истории - все они остались за шайской границей.
– Люди, которые пострадали по их вине, могли бы с вами не согласиться.
– Я знаю, - Ейщаров наклонился
– Но мы можем предоставить им возможность начать все заново, если они действительно этого хотят. Я не судья, Эша. Вы не найдете здесь ангелов, но и маньяков здесь тоже нет. Я не сошел с ума, чтобы подвергать опасности жителей города. Сашка - лишь глупая, заигравшаяся девчонка, но сейчас она вполне адекватна. Ее сестра, дед и Домовые - на реабилитации, и если они ее пройдут, то смогут остаться в городе...
– он помолчал, потом добавил, - на свободе.
– А как вы можете быть уверены, что они адекватны, что они не сбегут из города и не возьмутся за прежние делишки?
– Я не настолько наивен, чтобы доверять всем поголовно, но если я в чем-то уверен, то я в этом уверен.
– Я ничего не поняла.
– Ну и ладно, - Олег Георгиевич обошел стол и подал ей руку.
– Сейчас пойдем на совещание, а потом приметесь за работу. Ваша подруга подождет вас здесь.
– Я не знала, что уборщиц приглашают на совещания, - удивилась Эша, хватаясь за предложенную руку и вставая.
– Я тоже буду участвовать? Или мыть чего-то?
– Поглядим, - Ейщаров отпустил ее и направился к двери. Когда он уже положил пальцы на дверную ручку, Шталь осторожно спросила:
– Олег Георгиевич, я, конечно, могу ошибаться... Но почему-то мне кажется, что при всей вашей лояльности к Говорящим, Влада Колтакова нет в Шае. И нигде нет. Его нет ни в свободном, ни в несвободном виде.
– Вы правы, - спокойно ответил он, не повернув головы.
– Это вас расстраивает? Или, может быть, пугает?
– Нет. Это придает всему больше реалистичности. Но только что вы сказали, что вы - не судья.
– А я от своих слов не отказываюсь, - Олег Георгиевич повернулся, и его прямой, открытый взгляд успокоил ее окончательно.
– Но самооборону еще никто не отменял.
На совещании присутствовали далеко не все сотрудники ейщаровского офиса, но и тех, которые были, хватало для того, чтобы производить довольно громкий предсовещательный шум, который Шталь услышала еще из коридора. Когда они с Олегом Георгиевичем вошли, Эше сразу же бросился в глаза темноволосый молодой человек, сидевший очень отдельно от остальных, в пухлом красно-коричневом кресле, стоявшем в самом конце комнаты, тогда как прочие разместились за длинным массивным столом, поглядывая на отдельно сидящего странно разнообразными взглядами. Эша сделала вывод, что это либо докладчик, либо какая-то важная персона, либо все вместе. Молодой человек был довольно симпатичен, немного смущен и то и дело поправлял свою маленькую черную шляпу, словно не мог решить, как она смотрится лучше. Он приветственно и как-то немного заискивающе кивнул Ейщарову, с праздным интересом посмотрел на Шталь и снова занялся своей шляпой. Олег Георгиевич коротко представил Эшу совещателям и занял место во главе стола. Эша скользнула на свободный стул между Севой, который уже выглядел вполне проснувшимся, и незнакомым, наголо обритым мужчиной средних лет, который с отстраненным видом что-то складывал из листка бумаги. Эша вытащила блокнот и ручку, потом свистящим шепотом спросила у Севы: