Последствия больших разговоров
Шрифт:
– Я еще здесь, между прочим, - напомнил Вадик.
– Ты, милок, денежки пересчитывай!
– огрызнулся Михаил.
– Хам, - удрученно констатировал Вадик, закрывая конверт и пряча его.
– Хам и есть.
– Нельзя есть на совещании, - буркнул Костя.
– Собственно, Вадик, мы тебя больше не задерживаем, - Олег Георгиевич кивнул Вадику.
– Вечером часам к семи подходи.
– Да-да, побегу, мне через полчаса на пресс-конференцию в мэрию. Но, - Вадик упреждающе поднял указательный палец, - учти, Олег, информация - это одно, но если ты собираешься каким-то
– Оплата обычная, - прервал его Ейщаров.
– В семь!
– Вадик подтверждающе дернул головой, сделал ручкой высокому собранию и устремился к двери. Когда он уже открыл ее, Эша не удержалась от вопроса:
– А разве ты не проскользнешь в замочную скважину? Или, там, в щель между дверью и косяком?
– Вообще-то, девушка, неэтично задавать малознакомой нечисти подобные вопросы, - ехидно ответил Вадик и покинул комнату. Вместо него вошел Байер, вновь грохнул дверью и проследовал на свое место, по пути не преминув опять двинуть ойкнувшего Шофера. Сев, он тут же сказал:
– Посты надо усилить. А лучше всего - вообще закрыть город.
– Для того, чтобы закрывать город, нужны серьезные основания, - заметил Федор Трофимович, выпуская изо рта изящное облачко сигарного дыма.
– Я смотрю, Игорь, у тебя все тот же максимализм. Мало-мальские подозрения - у тебя сразу же закрыть город. Откуда знать, какое дело имел в виду Лжец? Может, оно вообще не нас касается. Может, он жениться решил. Или за границу съездить.
– Лжец - сумасшедший, - напомнила Шталь.
– Сумасшедшие тоже женятся и ездят за границу.
– А я согласен с Мишей!
– буркнул Костя.
– Это деза. Может, он ждет, что мы в панике побежим из города, а он нас там...
– Может, он напал еще на чей-то след, - предположил Сева.
– На след той же стихийной группировки. Вполне возможно, он попытается не убивать их, а изловить живьем и начать с нами торговаться.
– Все равно, не забывайте, что он сумасшедший, - настаивала Шталь.
– Поэтому не ждите от него какого-то четкого, стройного плана действий. У сумасшедших своя логика. Он сделает что-то неожиданное и оригинальное.
– Может, застрелится?
– пробормотал Марат.
– Это было бы очень неожиданно и оригинально. А, главное, вовремя. Эша, он немало из наших выследил. Может, он и сумасшедший, но мыслит весьма последовательно.
– Ладно, нужно все как следует обдумать, сейчас мы все на эмоциях, - Ейщаров сделал Эше знак в сторону двери.
– А пока займитесь своими делами. Кто на пересменку - собирайтесь. Миша, Игорь - останьтесь, поедете со мной.
Борис Петрович, вздохнув, протянул руку, и бумажная птичка, спланировав, шлепнулась ему на ладонь с едва слышным шелестом. Байер извлек расписной веер и принялся раздраженно им обмахиваться. Судя по тому, что никто на это никак не отреагировал, действия Байера были вполне привычными, а веер, вероятно, являлся чьим-то собеседником со своими особенными свойствами. Эша заметила только короткий взгляд, который бросил на Игоря Борис Петрович - надо сказать, удивительно сочувственный взгляд. Ейщаров легко коснулся ее плеча, и Шталь, спохватившись,
– Ну, как вы?
– спросил он, прикрыв за собой дверь.
– Нормально, - бодро ответила Эша, прикусила губу и, вздохнув, призналась: - Странно. Я и тогда... а здесь опять... да еще и... Откровенно говоря...
– Я вам верю. Что ж, отправляйтесь к Нине Владимировне, она вам все расскажет, покажет, познакомит с теми, кого вы еще не знаете, помоете коридоры и лестницу, а потом ступайте домой. К основной уборке приступите завтра - на сегодня, думаю, вам вполне достаточно.
– А что ж мне делать?
– удивилась Эша, рассеянно вынимая из пачки сигарету и зажимая ее губами.
– Да что хотите. Погуляйте, в кино сходите, побейте кого-нибудь - как вы там, обычно, развлекаетесь?
– Я вполне могу остаться. Я не настолько впечатлительна, как вы думаете!
– Да неужели?
– Ейщаров протянул руку и вытащил из ее рта сигарету, вставленную фильтром наружу. Продемонстрировал ей, потом положил сигарету на шталевскую ладонь и развернул Эшу в сторону лестницы.
– Идите, идите.
– А я теперь всегда буду ходить на совещания?
– деловито спросила Эша, отступая к лестнице спиной вперед. Ейщаров развел руками и открыл дверь оставленной комнаты.
– Ну, без вас какие теперь совещания?!
– Правда?!
– просияла Эша.
– Нет, - ответил Олег Георгиевич и захлопнул за собой дверь.
– Вот хам!
– сказала Эша Шталь.
– А гламурные у нас посты стали, а, Гриш?
– Михаил подошел к одному из больших круглых зеркал, венчавших серебристые столбики возле обочины, наклонился и осмотрел себя. Поправил майку, прищурился и раздвинул губы, придирчиво изучая свои зубы.
– Бабам, наверное, нравится?
– Может и нравится, только пропускаемость на постах слегка упала, а это никому не понравится, - проворчал старший Техник, явно чувствовавший себя неуютно в форме патрульной службы.
– Ну, а что делать? Надо ж тщательн'eе проверять - хрен его теперь знает, кто может приехать?! Совсем запутали! Не загораживай зеркала - работать мешаешь!
Михаил покосился на небольшую очередь из въезжающих машин, на красное, взмокшее лицо одного из проверяющих, грозным взглядом окинул округу, после чего неторопливо отошел туда, где у обочины притулились ейщаровский джип и серебристый микроавтобус. Неподалеку от них стояли Ейщаров и несколько человек. Ейщаров негромко что-то говорил, и лица людей мрачнели с каждым произнесенным словом.
– Как жизнь, Анюта?
– Михаил прислонился к боку микроавтобуса и кончиком указательного пальца легонько провел по носу сидевшей в дверном проеме худенькой шатенки, которая грызла семечки и болтала ногами.
– Сменяешься? Завидую я тебе - с утречка, на свежем воздухе... Что нового у пылесосов и кофеварок?
– Отвали!
– любезно ответила Анюта, младший Техник, сунула руку куда-то себе за спину и вытащила бутылку холодной газировки.
– На вот, запейся! А то от твоего перегара у меня в глазах щиплет. Что отмечали?