Последствия больших разговоров
Шрифт:
Закончив сборы, Эша сдернула с головы бандану, быстро переоделась, пристроила на пояс цифровой плеер с динамиками и решительно выехала из подсобки вместе с тележкой под оглушительный грохот классического рока. Охранники, исправно бдевшие на своем посту, разом обернулись навстречу новой уборщице.
– Музыку-то...
– ошарашено начал было Гена-Таможенник.
– Меня, конечно, инструктировали, но я вот думаю - с чего бы лучше начать?
– задумчиво перебила его Эша, грациозно пританцовывая.
– Может, плинтус пока протереть?
Она схватила тряпку и наклонилась так, что охранники
– И вам того же, - ответила Эша, продолжая заниматься плинтусом.
– Львы на крылечке меня сегодня пропустили, как свою!
– Но вы и так своя, - Марат хмыкнул и удалился, неоднократно обернувшись.
Не прошло и получаса, как Эша уже практически полностью ворвалась в работу уборщицы. Хотя, собственно, работой уборщицы она занималась крайне поверхностно. Эша занималась в основном знакомствами. Пританцовывала по коридорам, заглядывала в кабинеты. Ее ни на секунду не оставляли в одиночестве - уже к концу этого получаса Шталь перемещалась по зданию с довольно-таки приличной свитой. Свита беспрерывно разговаривала, смеялась, объясняла, помогала и таскала инвентарь. В одном из коридоров шествие наткнулось на Игоря Байера, который этим ранним утром имел нежно-зеленый цвет лица и смотрел на мир страдающими воспаленными глазами. Байер немедленно закрыл уши ладонями, спасаясь от окружавшей Эшу бодро-громкой музыки, и потребовал проводить уборку менее фееричным образом.
– У меня свои методы, - сказала Шталь, вскидывая флакон с моющим средством, - а вам нигде ничего не протереть? Где ваш кабинет?
Байер ответил, что приложит все усилия к тому, чтобы Шталь не стало об этом известно, и спасся бегством. Валера-Ковровед, взявший на себя роль пылесосоносца, пояснил Эше:
– Бедняга только вчера узнал, что говорит, да еще при таких обстоятельствах. А ведь так гордился тем, что он неГоворящий.
– И с чем он говорит?
– поинтересовалась Эша.
– Спроси об этом Бориса Петровича, - Ковровед, подметив выражение глаз Эши, покачал головой.- Нет, Эша, заразился он не здесь. Зараженные вещи спрятаны. Никто не знает, где.
– Уж Олег Георгиевич должен знать, где хранилище, - усомнилась Шталь.
– Нет. Только само хранилище об этом знает, - загадочно ответил Валера.
– Олег, - Михаил подался вперед, аккуратно сложив сжатые кулаки на столешницу, - ты же понимаешь, что это не прекратится. Раз это он, то края этому не будет, пока он не получит то, что хочет. А без тебя ему будет несложно разобраться с остальными.
– Я тебе уже говорил, что ты слишком переоцениваешь мою значимость и недооцениваешь значимость всех остальных, - со смешком ответил Ейщаров.
– Миша, таким делом заниматься бы человеку с соответствующими знаниями, опытному, умеющему все просчитывать на десять шагов вперед. А я не такой. Я допустил уже столько...
– Это лучше, чем не делать ничего!
– с неожиданной яростью перебил его Михаил.
– Кем бы я сейчас
За закрытой дверью кабинета стремительно прокатилась волна бодрых музыкальных звуков и стихла. Михаил раздраженно дернул головой в сторону и, упустив нить мысли, воткнул сигарету в пепельницу и тут же закурил новую.
– Может не стоило так резко сворачивать все работы за городом? Конечно, ситуация изменилась, но эту четверку, все же, стоило бы еще поискать. Трое зараженных - это очень мало. Черт, раньше это было наоборот хорошо, а теперь...
– Сколько можно...
– начал было Ейщаров, но тут за дверью снова громко проплеснулась музыка, и теперь уже Олег Георгиевич посмотрел на эту дверь.
– Что это такое?
– По-моему, "Дэф Леппард", - сказал Михаил.
– Просто, я думаю, чем быстрее здесь появятся...
В отдалении кто-то захохотал, что-то грохнуло, вновь пронеслась музыкальная волна, и Ейщаров встал. Следом за ним поднялся и Михаил.
– Что - у кого-то день рождения? А почему так рано, и я не в курсе?
Не ответив, Олег Георгиевич открыл дверь и вышел в приемную. Нина Владимировна сидела за своим столом, с чрезмерно усиленным вниманием вглядываясь в монитор. Место Танечки пустовало, причем выглядело так, словно хозяйка покинула его только что и в большой спешке. Ейщаров взглянул на секретаршу, которая с непроницаемым видом пожала плечами, и протянул:
– Таак. Империя наносит ответный удар.
– Не понял, - честно признался водитель. Хмыкнув, Олег Георгиевич отворил дверь, они вышли в коридор и остановились, созерцая представшую картину уборки. Уборка была очень масштабной. Мыли стены, пол, чистили диванчики, протирали окна, зеркало, лампы, поливали цветы - и все это делали абсолютно разные сотрудники мужского пола, причем делали явно без всякого принуждения. В центре уборки сама уборщица приплясывала вокруг швабры, стремительно перемещаясь в разные стороны и оживленно переговариваясь со всеми участниками уборки.
– Очень напоминает то, как Том Сойер белил забор тетушки Полли, - пробормотал Олег Георгиевич. В этот момент Шталь нагнулась, пытаясь что-то отскрести с пола, и вышедшие из приемной синхронно склонили головы набок, оценивая открывшийся вид.
– Черт!
– сказал Михаил с плохо скрываемым восторгом.
– А ты ей составлял очередность уборки кабинетов? Мой там какой по счету?
– Уйди.
Михаил сделал безразличный жест и удалился в сторону лестницы. Олег Георгиевич проследил за его перемещением, неторопливо прошел несколько метров по коридору, остановился, с усмешкой изучая происходящее вокруг действо, а потом вдруг громко, пронзительно свистнул, и масштабная уборка мгновенно встала на паузу.