Последствия больших разговоров
Шрифт:
– Слишком много металла, - пробормотала тетя Тоня.
– Это плохо для камня.
– Эксклюзивность этой ювелирной работы в ее неповторимом уродстве, - заметила Лиманская и наклонилась ближе к розово-оранжевому мерцанию.
– Странно. Тетя Тоня, ты тоже это чувствуешь?
– Что такое?
– встревожилось сопровождение, придвигаясь ближе.
– Мы их не узнаем, - пояснила тетя Тоня, чье лицо становилось все более и более сумрачным.
– Мы уже убедились, что раньше вы их не встречали, - помахал зеркальцем инфекционист.
– Нет, мы не узнаем в них сапфиры. Мы не знали бы, что это сапфиры, если б хозяйка не сказала, - Ольга повела головой из стороны
– Но мы всегда знаем, какой камень перед нами. А это... словно это вообще не камни. Вот почему ты, тетя, решила, что футляр пустой.
– Подождите, а что же это тогда?
– Нет, ну это, конечно камни, - растерянно закивала старшая Ювелирша.
– Первого класса, настоящие, дорогие, без видимых дефектов. Но... Я не знаю, как выразить то, что я ощущаю.
– Значит, нужно с ними познакомиться поближе, - Ольга протянула руку и вынула кольцо из бархатного гнездышка. Тетя Тоня пожала плечами и взяла одну из серег.
– Я еще никогда не встречала ничего подобного, - она подняла серьгу на уровень глаз, глядя сквозь камень на солнечный свет. Ольга повернула кольцо, держа его большим и указательным пальцами, и тут камни вдруг окутались густым сияющим ореолом всех оттенков розового и оранжевого. Во всяком случае, так показалось стоявшим рядом неГоворящим. Ореол выглядел пугающе красиво - мириады тончайших лучиков живого света, хаотично мельтешащих вокруг кристальных граней. Лучики удлинялись на глазах, росли, изгибались - это уже были не лучики, это было что-то осознанное, самостоятельное, и в стремительных хищных движениях был голод.
Ольга успела взвизгнуть и выронить кольцо, но прозрачные розово-оранжевые сапфировые щупальца уже оплели ее указательный палец, и кольцо закачалось в воздухе, а щупальца молниеносно устремились дальше, по тыльной стороне ладони, по запястью, по руке, ныряя под кожу и протягивая по ней узкие потоки крови. Старшей Ювелирше они вцепились в щеку и в ухо, серьга выскользнула из ее пальцев и как живая поползла по щеке вверх, к мочке уха.
Главный проктолог, уже в прыжке сказав: "О, господи!" - схватил серьгу и рванул на себя, вызвав этим у тети Тони истошный болезненный вопль. Его коллега подскочил к младшей Ювелирше, пытаясь поймать ее за неистово пляшущую в воздухе исходящую кровью руку. Сапфировые отростки сокращались, таща кольцо за собой, как паук тащит плетенный шар с потомством, оно уже добралось до кончика пальца, перевернулось, как-то лениво качнувшись, и скользнуло к основанию пальца - туда, где полагалось находиться всем кольцам. Сапфировые щупальца мельтешили и пульсировали под кожей руки, словно взбесившиеся кровеносные сосуды, просвечивая розово-оранжевым.
– Я не могу это вытащить!
– заорал главный проктолог и рванул серьгу еще раз, приложив все имеющиеся силы. Голова старшей Ювелирши дернулась, раздался сырой рвущийся звук, серьга поддалась, и в следующее мгновение тетя Тоня с размаху села на пол, а окровавленная серьга осталась у молодого человека в руке, оплетенная затухающе вьющимися отростками, стремительно втягивающимися обратно в гладкие грани камня. Именно в этот момент на пороге комнаты и возникла Ирина Романовна. В ужасе уставилась на происходящее и прижала ладонь ко рту.
– Господи, а я-то, дура, не поверила.
Лицо прибывшего с ней охранника красноречиво отразило ее слова, и, как и хозяйка, заходить в комнату он не пожелал.
Ольга, наконец-то схваченная за руку, вдруг с неожиданной силой толкнула инфекциониста так, что он порхнул по воздуху в другой конец комнаты, по пути опрокинув кресло, а сама, заметавшись по комнате в дикой агонистической
– Нет! Что ты делаешь?!
– Иначе она умрет, - коротко ответил коллега.
– Разрешения просить некогда!
– Мама моя, чтоб я еще кому-то дала свои вещи?!
– плаксиво сказала Ирина Романовна потолку своей гостиной.
– Иваныч, ты издеваешься?
– жалобно и в то же время с надеждой вопросил один из братьев Зеленцовых, почти со священным ужасом глядя на стоящие перед ними аккуратным рядком четыре мусорных контейнера. От контейнеров исходила непередаваемая, мощная симфония запахов, которая свойственна только мусорным контейнерам. В одном из контейнеров с шелестом и бряканьем упоенно рылась здоровенная пятнистая дворняга, отчего контейнер слегка раскачивался. На краю другого, щурясь, сидел пушистый черный кот - явно домашний и избалованный обильной едой, но, тем не менее, предпочитающий мусорку уютному домашнему мирку. Над зевами контейнеров бодро вились мухи.
– Чегой-то я издеваюсь?
– старший Посудник осмотрел контейнеры с деловитостью человека бывалого.
– Всего четыре ящика. Чудик этот утром турку свою в мусор пихнул, а вывезут мусор только завтра. Они еще только наполовину полные. Помочь-то надо человеку бедному? Годы у меня уж не те.
– На меня не смотрите, - предупредил Ванечка, младший Факельщик, который, примостившись на бордюре, массировал правую щиколотку.
– Я ногу на матче растянул. Я никуда не полезу. Я наблюдатель.
– Ты всегда наблюдатель, когда доходит до дела.
Ванечка лениво улыбнулся с видом человека, для которого критика весьма легковесна. Братья Зеленцовы уныло оглядели свою чистую одежду и снова посмотрели на контейнеры - на этот раз так, словно ожидали, что за эти несколько секунд свершилось чудо, и контейнеры куда-то подевались.
– Это не так страшно, как кажется, - заверил Степан Иванович.
– Я и раньше такое делал.
– Ну, так, может, нам не вмешиваться в работу специалиста?
– вкрадчиво предложил Марк.
– Ты давай, а мы поглядим.
– Пожилого человека...
– завел было Степан Иванович заунывный речитатив.
– Ладно, - Максим махнул рукой, обреченно заглянул в один из контейнеров и сморщил нос.
– Может, хоть прислушаешься как следует, да скажешь, в каком она ящике?
– Слишком много там барахла. Непонятно ничего.
– Может, скажем, что ничего не нашли? Ты ведь сам говорил, что это всего лишь психиатрический бред!
– Андрюха дал наводку, - напомнил Ванечка.
– Андрюха профи, бред - его работа. Он бред слышит каждый день. Он не стал бы давать наводку просто так.