Последствия старых ошибок. Том 2
Шрифт:
Перед тем, как разогревшаяся, словно болид, шлюпка воткнулась в покрытый углекислым льдом песок Геды, Энрихе показалось, что он услышал в наушниках отдалённо знакомый голос.
Он его не узнал — никогда не слышал, как Дерен говорит по экзотиански. А через секунду связи просто не стало.
Иннеркрайту сильно повезло, что успел как следует пристегнуться — при разблокировке креплений кресла пилота катапульта может и не включиться. Однако экстренная автоматика
Энрихе уцелел. И даже почти не ушибся.
И раскаленная шлюпка не взорвалась, просто умерла, выплюнув из себя человека. И будь это просто аварийной посадкой, сердце иннеркрайта заколотилось бы от радости, а не окаменело от ужаса.
Плен или гибель — вот что повисло сейчас на паутине причинных связей. И неизвестно было, что хуже.
Ледяные пески, припорошенные сухим льдом, так похожим на настоящий, дышали мертвенным холодом, куда там тайянскому. Кое-где из песка торчали камни величиной с корову.
Стадо «коров» на восемь часов было единственным доступным укрытием. Холодным и жалким, способным только отсрочить неизбежное.
Иннеркрайт поёжился, открывая «забрало» шлема. Дышать было важнее, чем греться.
Нормальной генерации кислорода в легком лётном костюме не предусмотрено — так, экстренный резерв на случай потери сознания. Но кислород-то на Геде есть, на ней нет тепла.
Атмосферу усиленно чистят и обогащают уже лет восемьдесят, а за климат ещё никто и не брался — зыбучие пески да сухие углеродистые льды. И минус пятьдесят — среднегодовая.
Иннеркрайт ощупал себя. Изо рта натекла кровь, и в районе шеи хлюпало. Правая нога слушаться не желала.
Он помассировал начинающее распухать колено, выругался. Одинокий голос прозвучал фальшиво и гулко.
Боль-то он снимет, короткий транс — и можно бежать, но куда? За каменной «коровой» и собаку толком не спрячешь.
В наушниках раздался характерный свист, и Энрихе поднял голову.
Садился рейдер.
Катапульта отбросила иннеркрайта от упавшей шлюпки едва ли не на условную единицу, может, пираты его пока не заметили?
Припадая на правую ногу, Энрихе двинулся туда, где возвышались из песка куски скальной породы. Нужно попробовать залечь там. Раз рейдер сел — брать будут живьём.
Плен…
Иннеркрайта обдало холодом. Нет, в плен он не сдастся. Он достаточно выкупал пленных, чтобы надеяться остаться собой после пыток и допросов с применением психовизора.
Оставалось самоубийство. Штука глупая и постыдная.
Сможет ли он убить себя, чтобы не попасть в руки кровавых ублюдков?
Энрихе сглотнул кровь и улёгся за невысоким каменным выступом. Привёл в порядок колено, выгнал из сознания страх.
Преследователей
Пираты шли по песку и обсуждали, не шифруя связи, не зажарить ли им вместо поимки ту сволочь, от которой УЖЕ столько неприятностей. Ведь ни один живой не стоит трёх потерянных шлюпок.
Эта скудная информация заставила сердце Энрихе немного оттаять.
Его ищут! Где-то рядом подмога! Нужно всего лишь продержаться до прилёта своих!
Наученный тайанским холодом, тестед иннеркрайт держал за пазухой. Ещё минута… И настало время доставать оружие.
Семизарядник и одна запасная батарея. Мало. Батарею пока в тепло.
А если свои не успеют? Сможет ли он выстрелить себе в рот, или животное желание жить разорвёт его духовную оболочку, заставит смириться, сдаться в надежде уже на саму надежду?
Энрихе встряхнул головой. Нет, он не самоубийца.
Он — смерть. И рейдеры скоро узнают об этом.
История тридцать четвертая. К вопросу о потере совести (окончание)
Шлюпка Содружества, открытый космос
Из отчёта импл-капитана Пайела
— Парни, вы где?
Как только мы вышли из зоны Метью в районе соседней с Тайэ планетной системы, где условно обитаемой могла в отдалённом будущем стать только Геда, я выгнал второго пилота из его кресла и сам начал вызывать своих.
Первым откликнулся Рос. Он висел над Гедой, наблюдая за обстановкой.
Дерен отозвался с грунта.
Первый пилот шлюпки Локьё покосился на меня и попросил переключиться на досветовой контроль скорости.
Я привычно скользнул ладонью по пульту, чужому, но такому похожему. Нашёл глазами незнакомый тумблер со знакомым графиком скорости над ним. Перевёл в положение, соответствующее графику.
Да, с некоторой задержкой, но управиться с чужой шлюпкой я бы сумел. Не факт, что сражаться, но сесть на Геду — вполне.
Мы стремительно теряли скорость, приближаясь к термосфере планеты. Цапнули пузом протонный шторм, вышли из параболического скольжения, стали снижаться. Не вертикально — жалели эрцога.
Локьё проявлял нетерпение, и я снова вызвал Дерена.
— Энрека нашли?
— Нашли, господин капитан. У вас спирт есть?
Я оглянулся на Локьё. Тот кивнул, доставая бутылку коньяка.
— Есть. Что-то ещё?
— Одежда нужна теплая. Он замёрз, но обморожений, кажется, нет. Мы его пока завернули в термопалатку. Садитесь по моему личному браслету, так будет ближе.
Лицо Локьё застыло в мрачном напряжении, и я улыбнулся ему:
— Всё будет хорошо, эрцог.
Он уставился на меня с недоумением.