Последствия старых ошибок
Шрифт:
Я осторожно поднялся из кресла. Покачивало, но не больше чем после двух–трех проколов подряд. Элиер протянул мне блистер с капсулами.
— Одну–две в сутки, если голова болеть будет.
Эрцог уже отдавал какие–то распоряжения в коридоре. Я шагнул к дверям и чуть не споткнулся об Леса, вынырнувшего, как из–под земли.
Подхватил мальчишку, сжал несильно. Он весь дрожал.
— Ну, ты чего? — рассмеялся я. — Вон какой молодец!
Леса разодели на «Леденящем» как принца. Рубашка из натурального шёлка, хитрый камзол с застёжками на
— Ему ещё лечиться и лечиться, — сказал, подойдя, Домато. — Ну–ка, отпусти его. Стоит? Точно, молодец. Ну и ты — молодец, ему как раз именно такого стресса не хватало. Всё, постоял. Усаживай его, Рэ.
Элиер вынырнул с минигравом, видно, на нём и возили Леса.
Локьё заглянул в дверь, махнул — пошли, мол.
Я обнял напоследок Леса покрепче.
— Мальчика — забрать, может быть? — спросил эрцога. — Мы и так вам много беспокойства доставили. Если…
— И не думай, — перебил Локьё. — Я вообще ещё не решил, отпускать его или нет. Парень с очень хорошими данными. Сирота, полукровка, неизбалованный. А толк из него будет.
— Нате вам. Это мой парень. А то смотри, Энрека перехватят сейчас мои, так ведь не отдам, — усмехнулся я.
— Только бы перехватили, — не поддержал шутки эрцог. Оглянулся на ординарцев: — Не звонила Империя?
— Никак нет, мой лорд, — ответил наглаженный парень в синем кителе. Выправка у него была такая — кровь стыла в жилах. Да, живая физиономия Леса очень выигрывала на бледном фоне свитских.
— Правда, способный? — переспросил я.
— Домато говорил. Сам я не смотрел. Маленький уж больно. Да и вставать чуть ли не сегодня начал. Тебя вот увидел…
Лицо Локьё смягчилось.
— А правнуки у тебя есть, эрцог? — спросил я, осенённый неожиданной догадкой.
— Есть, — усмехнулся он. — Постарше тебя будут.
И я понял. Кто ж ему доверит ребёнка, как это принято у нас. Какой он дедушка? Он если и на руках держит малыша — то на приёме каком–нибудь, секунд десять, в символическом смысле. А Лес — мальчишка совсем. И я не я буду, если не привезу Локьё показать Пуговицу. С условием, что не сдохнем, конечно.
Эрцог вдруг обернулся и пристально на меня посмотрел. Я и забыл, что здесь читают мысли.
Холодные серые глаза казались чужими на юном лице пилота. Лицо было мальчишеское, наивное, с мягко очерченным ртом и выбившейся у виска светлой прядью. Шлем парень снял, а подшлемник оставил, холодно.
— Меня зовут Вальтер Дерен, спецон, — пояснил он.
Игор уже по голосу распознал посвящённого. Не важно, к какой духовной школе принадлежал прилетевший, важно, что владеть он к своим 25 годам умел не только собой. Мастер велел встретить пилота. И помочь, если необходимо. И Игор наклонил голову в непривычном имперском приветствии.
Дерен, склонившись у низкого
— Приношу все возможные извинения, если нарушаю какие–то местные обычаи, — твёрдо начал Дерен. — Но нам нужно понять, кто именно прилетал за Энреком Лоо и куда его увезли. Покажите мне место, где ваш гость жил в последнее время?
Игор кивнул и пошёл вперед. Чужих редко пускают дальше присутственного зала, но мастер просил посодействовать.
В комнате Энрека Дерен повёл себя странно. Он долго смотрел на неработающий экран, потом сел за стол из реликтового дерга и начал писать. Подул на пальцы, поднял глаза к экрану и вдруг замер, побледнел, и сполз на пол, хватая губами воздух.
Своих он, видимо, предупредил. Лица у них были нехорошие, но помогать не бросились. Стояли в углу и смотрели. И Игор смотрел.
Пилот полежал минут пятнадцать, поднялся, растирая руки, подошёл к шкафу, но ничего оттуда не взял. Подошёл к постели, коснулся её. Замер.
— Его оглушили сзади, — сказал он, поворачиваясь. — Вероятно, из сенсора. Сколько времени я лежал?
— Четырнадцать минут, — ответил младший.
— Капитан Келли, что–то можно сделать с экраном за это время? — спросил Дерен.
— Да что угодно! — буркнул старший.
Он подошёл к допотопному экранчику, снял его со стены и раскрыл свой багаж.
— Что вы делаете? — спросил озадаченный Игор. Действия Дерена он понял, тот «считал» по фантому, что было с Энреком в ночь перед прилётом шлюпки. Но что делал капитан?
— Я не могу определить, кто стрелял, — сказал Дерен. — Этот человек хорошо подготовился. Но Капитан Келли попробует выяснить, были ли манипуляции с экраном. Из ваших слов я понял, что Энрек не мог связаться с отцом и отправился провешивать линию. Мне кажется, его обманули. Да, связи с планетой временно нет, но опытный пилот вполне мог найти подходящие условия для дальней связи уже на орбите. Значит и в помещении приёмник мог хоть и с перебоями, но работать. Тем более — приёмник такой старой конструкции. Энрек, как и многие сейчас полагал, скорее всего, что допотопные механизмы устроены хуже, чем современные. Это неправда. Капитан мне кое–что рассказал, пока мы летели. Сейчас он это продемонстрирует, если получится.
Старший возился с приёмником. Он подключил к нему какой–то прибор, и обесточенный экран вдруг засветился ровно и матово. И по нему поползли размытые пятна изображений.
— Что это? — спросил Дерен.
— Эхо какого–то записанного сигнала. Очень чёткого — иначе не было бы контура, — капитан ткнул пальцем в экран.
— То есть, ты полагаешь, к визору подключали что–то?
— Хреновину какую–нибудь для ближнего сигнала.
— Из соседних помещений?
— Запросто.