Последствия старых ошибок
Шрифт:
— Синоидарная? — подсказал я.
— Она самая. Она полагает, что баба была создана богом позднее, как дополнение к человеку. А в основании вашей церкви стоит учение о том, что именно через женщину произошло грехопадение двуногих. Так–то, грешник.
Ласко налил ещё тем, кто пил из стаканов.
Я пожал плечами, церковь меня так мало интересовала, что подначка не задела вовсе. И я совершенно искренне считал, что в наше время подобные идеи — это вроде полёта в космос на велосипеде.
— Таким образом, мы сами будим в женщинах самое низкое, — продолжал Экрист, закусывая в процессе своего спича. — Они, бабы, пластичные
— Мы ведь даже не соглашались до последнего, что случившееся — не совпадение, — Ласко усмехнулся, развёл руками и хихикнул. — А вдруг и правда — аномалия Орта? Эта версия устроила бы всех. Только вот не срослось. И Экриста теперь будут поджаривать прямо в парламенте на самом медленном. Кро агген. Все неверующие будут поджаривать, все не уважающие, да — вообще все. Но будут и плюсы, да…
Он полез за мясом, потерял равновесие и уселся несколько мимо стула, едва не свалившись. Готов, что ли?
— Какие тут могут быть «плюсы»? Эйниты нам голову оторвут? Конец мучениям? — предположил я, проверяя, повинуются ли мне собственные ноги.
Ласко покачал головой, фыркнул и посмотрел на Экриста. Тот кивнул.
— Два было сильных игрока на одном поле. Если один ошибся, другой вряд ли проспит. Понял о ком я? — и посмотрел мне в глаза трезво и пристально.
Вот тебе и пьяный.
Пришлось помотать головой. Ласко явно хотел признания моей некомпетентности.
— Синий эрцог оторвёт теперь голову красному. Локьё получил столько, что ему и не заглотить. Но он — попробует. Или — мы не знаем синего эрцога.
Экрист кивнул.
— А, может, аномалия всё–таки? — пробормотал вдруг Рос жалобно, словно взмолился. — Она же даже не знает, что такое аномалия Орта!
— А ей это и не нужно, — разочаровал Ласко. — Она имеет дело с вероятностями разных событий. Вероятности движутся в Паутине. В крайних случаях — ты можешь пожертвовать собой для такого движения. Если событие равновесно тебе, как сгустку свободной воли. Она и пожертвовала. Она играла не с конкретными явлениями, а с вероятностью исхода событий. У вас были в паутине варианты, иначе бы вы тут не сидели. Очень отдалённые и маловозможные варианты, так как сама ситуация была патовая. Будь эти варианты близкими — другое дело. Но, чтобы притянуть отдалённый вариант — нужны умение — раз, — он начал загибать пальцы, — и две разнонаправленных силы. Мужская и женская. Вот только так, — начкомбез изобразил рога. — Я тебя уверяю, вступив в резонанс с вариантом происходящего, она вообще не в курсе была, чем занято её тело. Телесное стояло само по себе. Ты его спас и ей было куда вернуться. А аномалия Орта… Или блуждающие «силки Агни» (знаешь такую дрянь?), или нестабильность трёх реакторов разом… Это она не понимает, она не техник. Так что — проспали вы всё, вояки. Вас спасла маленькая девочка. И в связи с этим у нас будут крупные неприятности. У вас — нет. Даже наоборот.
Ласко разлил остатки самогона:
— Ты только иллюзий на её счёт не питай, пилот. Это всё равно, что с ядовитым удавом в одной постели… По последней, мужики!
Рос закусил губу, и я понял, что Ласко — попал. Что Хьюмо не только любит, но и боится Дарайю.
Ну, что ж, и за это тоже надо выпить.
Я поднес к губам чью–то фляжку, где ещё плескалось
Экрист помотал головой, подождите, мол. И взял стакан.
— С утра, капитан, ты это… Таможенник там спит. Так ты переговори с ним на счёт титана. Если и дальше так пойдёт, титан к концу месяца у вас будет, а мы бы купили. Ну, по последней! Пусть ещё постоит этот мир.
— Пусть, — усмехнулся Ласко.
— Да пусть, нам–то что, — согласился я.
Абио встал.
Замминистра выругался и выплеснул самогон на землю.
Мастер открыл свою фляжку и протянул мне, кивнув, чтобы я пустил по кругу.
Я выплеснул остатки самогона и сделал глоток. Уже ожидаемый.
Вода.
История тридцать седьмая. «Один на один»
Караван уходил.
Правда, за Экристом прилетели раньше. Но остальные грантсы блюли традицию и собирались преодолевать перевал верхом. Утром они погрузились на лошаденок, кажется, даже не мучаясь особо с похмелья, хотя выпили за ночь всё, что горело, и выехали за пределы лагеря.
И встали. Потому что Абио исчез. Лошадь его кушала травку за палатками, лениво обмахиваясь хвостом.
Я вызвал дежурных, выяснил, что под утро грантс зашел в палатку Дарайи, но так и не вышел оттуда, и решительно направился за ним… Потом я решительно постоял у символического порога… Ну и решительно послал дежурного к гостям сообщить, что Абио задерживается.
Грантсы безропотно расселись на земле. Хоть бы один пришёл повозмущаться. Они сидели и даже не говорили почти — веселый таможенник, с которым мы успели поторговаться с утра, начкомбез, банда местных…
Солнце медленно потянулось к зениту. Все ждали. Молча, словно — так и нужно.
Наконец Абио появился, но не заторопился к своим, а остановился в задумчивости у палатки.
Я подвел ему лошадь.
Грантс был погружен в себя по самые уши, но кивнул мне, и я, повинуясь всё тому же внутреннему импульсу, протянул ему «испорченный» ритуальный кинжал
Абио взвесил кинжал в руке… Вынул из ножен свой и вручил мне — с улыбкой, с дружеским наклоном головы… Не взять было невозможно.
Кинжал Абио оказался гораздо «старше» моего, со странным ассиметричным узором вытравленным по лезвию, таким тонким и пронзительным, что даже смотреть было больно.
— Скажи, — спросил я, с трудом отводя глаза от переплетающихся линий, — а почему не приехал ни один из мастеров… Ну, из тех, что встречали меня здесь? В первый раз?
— Одного достаточно, — покачал головой грантс, проведя большим пальцем по напайке на полученном от меня клинке. Чтобы наточить несуществующее лезвие, Джоб наплавил узкий шов другого металла.
— В смысле? — не понял я.
Палец Абио не порезал, напротив, я видел, что посторонний блеск — притупился.
— У жителей Крайны традиционно два имени, Агжей, — тихо–тихо сказал Абио. — У ученика мастера — три имени. У мастера — одно. А у великого мастера имени нет совсем. Он очень смеялся, узнав, что ты «забыл» тогда именно его фальшивое имя.
— Значит, ты рангом выше, чем..?
Абио кивнул:
— Хоть я и тот ещё дурак, видит Амо. Ну, прощай.
— Почему — прощай?