Последствия старых ошибок
Шрифт:
— Это…, — сказал он. — Это…
— Это Бризо, — представил я, и вцепился в ошейник Кьё. Если бы не моя реакция, мы бы уже знали, съедобны ли для собак алайцы. Зубы у девочки уже в треть моего мизинца.
Я вспомнил, что эрцог велел Бризо доложиться ему сразу же, как его выпустят из медблока. Да… Не хотел я показывать Келли алайцев так близко.
— Садись, Бризо, — сказал эрцог. — Происходящее и тебя касается. Ты переходишь в подчинение к капитану Гордону на время операции на Плайте. «Каменный ворон» возглавит то, что мы с тобой
Воцарилось абсолютное молчание. «Мои» с отвращением взирали на алайца, алаец пустыми глазами уставился на Локьё… Я смотрел на пустой стакан. Мне хотелось пить. Да и есть тоже.
Эрцог повернул голову, поймал мой голодный взгляд, и сказал с усмешкой.
— Забавно. Грата заставляет меня помогать тебе, мальчишка, но я не чувствую ни гнева, ни раздражения. Напротив, мне кажется, что я отдаю старый долг. Как может такое быть?
— Не знаю,— я встал.— Сроду не имел дела с эрцогами…Разве что до начала войны… Но тот случай — не в счёт.
— Какой–такой случай? — лениво поинтересовался Локье, тоже поднимаясь.
Келли и остальные продолжали сидеть.
— Пошли, ребята, пошли. Времени в обрез! — сказал я. — Бризо, я с тобой сейчас через пульт свяжусь. Если что не так — шкуру сниму и на козла надену! Ты понял?!
Бризо изумлённо кивнул. Зрачки его начали расширяться. Это у алайцев бывает как от удовольствия, так и от ужаса. Что это с ним?
Мы пошли к шлюзу. Я вспомнил, что не ответил на вопрос Локьё.
— Ещё до войны меня свела судьба с одним молодым эрцогом на… Карате (я вспомнил экзотианское название планеты.
— На Карате? — не понял сначала эрцог, но быстро подстроился под моё восприятие. — Так это был ты? Ты спас племянника Эрзо?
— Ну… не то, чтобы спас, — усмехнулся я.
— Да, — сказал эрцог. — Бывает же такое. А «ваши» об этом знают?
— Колин знает, — пожал я плечами. — Он тогда служил вместе со мной.
— Лендслер? Ну, зато я теперь знаю, кому надо голову оторвать, — развеселился вдруг Локьё, — Знаю, кто просмотрел тебя, хаго. А ведь я ему говорил: стоит неловко коснуться паутины…
— Прошу, господин эрцог, — я пропустил его вперед, невольно перебивая. Да и думал я сейчас о другом. Слышал, что он говорит, конечно, но моя реакция на его слова запаздывала.
Бризо стоял у шлюза и с ужасом смотрел нам вслед. Теперь лицо его исказилось, и я точнее прочитал эмоции.
— Чего это он? — спросил я у эрцога.
— Так ты же пообещал надеть его кожу на козла. Более страшного алайского проклятия я не знаю. Боюсь, сегодня ночью Бризо сядет за завещание.
— Вот так всегда, брякнешь что–нибудь… — усмехнулся я.
— Часто бывает? — поинтересовался эрцог.
Я пожал плечами.
—
— Почему я должен был знать, кого из обширного семейства первым сунут в мясорубку? Я знал его дядю. И часто говорил ему, старому мерзавцу, чтобы он не играл «в камушки» по росе… Тем более, если руки богами не в то место вставлены, — эрцог вздохнул.
— В камушки по росе? А с Пфайфером мне тоже играть в камушки?
— Не вздумай. Просто поторгуйся с ним. Представь, что ты случайно заметил четыре наших корабля у Плайты и один из них — мой флагман. Остальные корабли оказались алайскими. Ты предположил что–то опасное для вас. И расстрелял два корабля. И захватил третий. А «Леденящий» скрылся — это очень маневренный и быстроходный корабль. А на захваченном алайском судне вы неожиданно обнаружили меня. А что просить — тебе твои старшие друзья подскажут. Но на звёзды с неба не надейся — Пфайфер жадный тип.
Мы вошли в приемную камеру «Ворона». У шлюза меня ждала целая толпа.
— Привет, — сказал я весело. — Чего такие нерадостные? — я обернулся к Локьё. — Эрцог, вынужден вас покинуть. Мне нужно спланировать действия на Плайте. Может, вы отдохнете? Начнёт стучаться Пфайфер — я вас разбужу?
Эрцог кивнул, и я проводил его в гостевую каюту, велев разместить рядом его людей. Он взял с собой дюжину, как он выразился, дармоедов. Поставить двоих у его дверей я всё–таки приказал, размышляя, чего боюсь больше — эрцога или за эрцога.
Хорошо, что я знал хотя бы ребят с «Абигайль». Мы с Келли быстро отобрали 16 пилотов — по паре на каждую условную цель. «Станцевались» с «Когтем», «Корой» и «Абигайль». «Ворон» я решил не использовать непосредственно для стрельбы, щадя не свои нервы, но нервы Локьё.
Вдруг в моей голове родилась совершенно посторонняя мысль, и я нажал видеосвязь с гостевой. Эрцог не спал. Он полулежал в кресле и потягивал что–то из бокала, глядя на обзорный экран.
— Скажи, — спросил я. — Твоя «паутина» — это та странная связь между людьми, которые встречались мне. Сначала я служил с Колином, а потом узнал, что он друг лорда Джастина, потом оказалось, что ты знал дядю моего единственного знакомого эрцога? Вот это и есть — «паутина»?
Локьё вздохнул.
— Это — её материальное проявление. По таким встречам можно отследить прошлое. Но, говоря о паутине, имеют ввиду совсем другое, хаго… — он помедлил. — Мал ты ещё. Покалечу я тебя. Не лезь ты ко мне с этими разговорами. Представь себе пятилетнего ребёнка, которого допустили к корабельному пульту. Руки у него уже ловкие, на кнопки жать может… Иди лучше, я тебе сомы налью. Сейчас Пфайфер прорежется, такая, извини, свинья, что без сомы его не вынести. Будет брызгать слюной и лезть мордой в экран. Отвратительное зрелище, — эрцог поморщился.— И наручники принеси. У вас такие должны быть…