Послушарики
Шрифт:
Да, мы выглядели не слишком опрятными, потому что недавно играли в кустах в разбойников и знали, что как только вернемся домой к обеду, нам все равно придется умываться. И все-таки…
Денни пробормотал, что, кажется, он нас помнит. Но Дейзи сказала:
– Конечно, они те самые!
При этом у нее был такой вид, будто она вот-вот расплачется.
Тетушка вызвала кэб, сказала кэбмену, куда ехать, подсадила в экипаж Дейзи и Денни и сказала:
– Вы, девочки, если хотите, тоже можете поехать, но вам, маленьким мальчикам, придется пройтись пешком.
Кэб уехал, и тетушка повернулась к нам,
– До свидания! – и надменно отвернулся, прежде чем она успела открыть рот.
Кому еще кроме этой черной стеклярусной леди в маленькой шляпке пришло бы в голову назвать нас «маленькими мальчиками»? Она была похожа на мисс Мёрдстон из «Дэвида Копперфилда» [2] . Хотелось бы мне ей об этом сказать, но она бы все равно не поняла. Вряд ли она читала что-нибудь, кроме «Истории Маркема» [3] , «Вопросов Мангналл» [4] и тому подобных «развивающих» книг.
2
Мисс Мердстон – жестокая старая дева, сестра отчима Дэвида Копперфилда из одноименного романа Диккенса.
3
Маркем (1830-1916) – английский географ и писатель.
4
Ричмал Мангнал (1769–1820) – английская учительница, автор знаменитого школьного учебника «Вопросы Мангнал». Учебник выдержал много переизданий и долгое время был пособием для учителей и гувернанток.
Вернувшись домой, мы обнаружили, что вся приехавшая в кэбе четверка с чисто умытыми лицами сидит в гостиной (мы больше не называем эту комнату «детская»). Наши девочки задавали вежливые вопросы, а гости отвечали только «да», «нет» и «не знаю».
Мы, мальчики, не стали вступать в разговор. Мы стояли у окна и смотрели на улицу, пока гонг не позвал к обеду. Мы чувствовали, что все будет ужасно, – и не ошиблись. Такие гости не смогут ни поиграть в странствующих рыцарей, ни проскакать верхом через сердце Франции с запечатанным посланием кардинала. Никогда-то они не придумают, что сказать, чтобы запутать врага, если угодят в переплет.
Все, что говорили брат с сестрой, это «да, пожалуйста» или «нет, спасибо». Еще они очень аккуратно ели и всегда вытирали губы перед тем, как выпить из чашки и после того, как попьют, и никогда не разговаривали с набитым ртом.
После обеда дела пошли еще хуже.
Мы показали им все наши книги, а они сказали: «Спасибо» и хоть бы прочитали страницу-другую. Мы показали им все наши игрушки, а они сказали про каждую: «Спасибо, очень миленькая». Всё катилось в тартарары, и за чаем все молчали, кроме Ноэля и Эйч-Оу: эти двое разговаривали друг с другом о крикете.
После чая пришел отец и поиграл с гостями и с девочками в «Буквы». Ну хоть что-то. Но потом наступило время ужина, и этот ужин мне никогда не забыть. Освальд чувствовал себя героем
Когда гости легли, мы устроили совет в комнате девочек, и Дора сообщила, что Дейзи пришлось помочь расстегнуть все пуговицы и развязать все завязки, хотя девчонке уже почти десять лет, а Денни сказал, что не может заснуть без света.
Мы все сидели на кровати из красного дерева с балдахином и зелеными занавесями; такая кровать очень хорошо подходит для того, чтобы превратить ее в шатер, только экономка нам не разрешает.
– Какой кошмар, а? – спросил Освальд.
– Завтра они будут вести себя бойчее, – сказала Элис. – Они просто стесняются.
Дикки ответил, что стесняться не грех, но зачем вести себя как полные идиоты?
– Они боятся. Понимаете, мы все для них чужие, – объяснила Дора.
– Мы же не дикие звери и не индейцы, мы их не съедим. Чего бояться-то? – спросил Дикки.
Ноэль высказал предположение, что наши гости – заколдованные принц и принцесса. Их превратили в белых кроликов, а когда волшебство закончилось, изменились только их тела, а души остались кроличьими. Освальд велел брату умолкнуть.
– Кой смысл в твоих выдумках? Надо решить, что делать. Нельзя допустить, чтобы эти хлюпики испортили нам каникулы.
– Нельзя, – согласилась Элис. – Но не могут же они вечно оставаться хлюпиками. Может, они стали такими из-за тетки Мёрдстон. Она кого угодно превратит в хлюпика.
– Все равно, еще одного такого дня мы не переживем, – сказал Освальд. – Надо что-то придумать, чтобы пробудить их от хлюпиковой лета… Как ее там? Ле-тар-гии. В общем, спячки. Что-нибудь внезапное и решительное.
– Ловушка! – предложил Эйч-Оу. – Пусть попадутся в нее, как только встанут. А на ночь подложить им в постель яблочный пирог.
Но Дора и слышать об этом не хотела и, надо признать, была права.
– А может, придумаем хорошую игру, как в те времена, когда мы искали сокровища? – сказала она.
– Какую именно игру? – поинтересовались мы.
Но она не знала.
– Это должна быть хорошая, долгая игра, – сказал Дикки. – Если они захотят, пусть играют с нами, а если не захотят…
– Тогда я почитаю им вслух, – вызвалась Элис.
Но мы закричали:
– Ты что, не надо! Начнешь – и тебе придется читать им все каникулы!
– Я совсем другое хотел сказать, – заявил Дикки. – Я хотел сказать, что если они не захотят играть, пусть занимаются чем угодно.
С тем, что надо что-то придумать, согласились все, но никому не приходило стоящих идей. В конце концов совет разошелся, так ничего и не придумав, потому что экономка миссис Блейк пришла и погасила свет.
Но на следующее утро за завтраком (оба чужака сидели за столом такие розовые и чистенькие) Освальд вдруг сказал:
– Придумал! Мы устроим в саду джунгли.
Остальные согласились, и мы обсуждали идею до конца завтрака. Маленькие чужаки знай себе твердили: «Не знаю», о чем ни спроси.
После завтрака Освальд потихоньку отвел своих братьев и сестер в сторону.
– Вы согласны позволить мне сегодня побыть главным? Ведь это я придумал насчет джунглей.
Все согласились, и Освальд сказал: