Послушарики
Шрифт:
– Будем играть в «Книгу джунглей». Чур, я Маугли! А остальные могут быть кем угодно – отцом и матерью Маугли или любым из зверей.
– Вряд ли те двое читали про Маугли, – сказал Ноэль. – Похоже, они вообще ничего не читают, кроме учебников.
– Ну, зверей-то они изобразить смогут! Для этого большого ума не надо.
На том и порешили.
И вот Освальд (дядя Альберта иногда говорит, что он – прирожденный организатор) начал строить планы, как устроить джунгли. День для игры выдался самый удачный: наш индийский дядя уехал, отец уехал, миссис Блейк собиралась уходить,
Перво-наперво Освальд решил избавиться от белых мышек… В смысле от маленьких милых гостей. Он объяснил им, что во второй половине дня мы будем играть, и тогда они смогут изображать кого угодно, дал им «Книгу джунглей» и велел прочитать те рассказы, в которых говорится про Маугли. Потом отвел чужаков в укромное место среди садовых кадок и вернулся к остальным. Мы провели роскошное утро, сидя под кедром и обсуждая, что будем делать, когда миссис Блейк уйдет. Она ушла сразу после обеда.
Когда мы спросили Денни, кого он хочет изображать, оказалось, что он вообще не прочитал рассказы, которые ему отметил Освальд, а прочитал только про белого котика и Рикки-Тикки-Тави.
Тогда мы решили сперва сделать джунгли, а после переодеться для своих ролей. Освальд чувствовал себя слегка неловко, ведь он бросил чужаков одних на все утро, поэтому он назначил Денни своим помощником. Денни и вправду очень помог. У него оказались ловкие руки, и если он что-то делал, переделывать за ним не приходилось. Дейзи тоже могла бы прийти, но не захотела отрываться от чтения, и мы любезно оставили ее с книжкой – с гостями всегда надо обращаться любезно.
Кусты, как любой догадается, должны были стать джунглями, а лужайка под кедром – поляной в дебрях. Лужайку под кедром не видно из окон, поэтому мы ее и выбрали.
Потом мы начали собирать вещи.
Стояла жара – в такую жару солнце белое, а тени темно-серые, а не черные, какие бывают вечером.
Чего мы только ни напридумывали! Конечно, сперва мы натянули на подушки звериные шкуры и разложили на траве так, чтобы они как можно больше походили на настоящих зверей. Потом позвали Пинчера и натерли его с ног до головы толченым карандашным грифелем, чтобы пес стал цвета Серого Брата. Но Пинчер стряхнул с себя весь грифель, а ведь у нас ушло столько времени, чтобы его покрасить. Тут Элис сказала:
– О, я придумала! – сбегала в умывальную комнату отца и вернулась с тюбиком крема для бритья. Мы выжали крем на Пинчера, втерли в шерсть, и тогда грифель отлично прилип, а Пинчер уже по собственному желанию извалялся в пыли и сделался подходящего цвета. Он очень умный пес. Вот только, извалявшись, он сбежал и отыскался лишь под вечер.
Денни помогал нам возиться с Пинчером и шкурами диких зверей, а после бегства пса спросил:
– Можно мне сделать бумажных птичек и посадить на деревья? Я умею мастерить птиц.
Конечно, мы согласились.
У Денни нашлись газеты и красные чернила, и он быстро смастерил множество больших бумажных птиц с красными хвостами. Рассаженные на кустах, птицы выглядели прекрасно.
Денни возился со своими птицами – и вдруг сказал:
– О!
Вернее, не сказал, а завопил.
Мы посмотрели туда, куда уставился
До сих пор мы не натворили ничего непоправимого. Последней каплей стало чучело лисы – и мне жаль, что о лисе вспомнил именно Освальд. Но он не стыдится своей изобретательности, ведь идея была блестящей. Теперь-то он знает, что лучше не брать чужих лис и другие чужие вещи без спроса, даже если они принадлежат человеку, живущему с тобой под одной крышей.
Именно Освальд открыл застекленный ящик в прихожей и вынул чучело лисы с серо-зеленой уткой в пасти. Когда остальные увидели, что лиса и утка смотрятся на лужайке прямо как настоящие, они бросились тащить из дома другие чучела. У дяди прорва разных чучел. Большинство из этих животных он застрелил сам – но не лисицу, конечно. В доме нашлась еще лисья голова, и мы повесили ее на куст: как будто лиса выглядывает из зарослей. Чучела птиц мы привязали веревочками к веткам деревьев. Уткоклюв (или утконос, я все время путаю, как он называется) очень хорошо смотрелся, сидя торчком на хвосте, а на него скалилась выдра.
Потом у Дикки тоже появилась мысль. Позже из-за нее не поднялось столько шума, сколько из-за чучел, но все равно мысль была нехорошей… Хотя и классной. Дикки просто взял шланг и перекинул его через ветку кедра. Мы принесли стремянку, с которой моют окна, пристроили шланг на ее ступеньках и включили: пусть это будет водопад. Вот только вода потекла между ступеньками и ничего, кроме мокроты и грязи, не получилось, поэтому мы взяли плащи, папин и дядин, и накрыли ими ступеньки. Теперь вода потекла, куда надо, и все вышло просто великолепно: ручеек побежал по лужайке, где мы вырыли для него канал. Выдра и утконос очутились в родной стихии.
Надеюсь, вам не скучно читать про джунгли; устраивать их было очень весело. Перебирая в памяти события прежних лет, я даже не знаю, когда мы проводили время лучше – пока забава не кончилась.
Мы вытащили из клеток всех кроликов, прицепили им розовые бумажные хвосты и охотились на них, дудя в охотничьи рожки, сделанные из газеты «Таймс». Каким-то образом кроликам удалось ускользнуть, и, прежде чем их на следующий день поймали, они успели съесть много салата и погрызли овощи на огороде. Освальд очень об этом сожалеет. Ему нравится садовник.
Денни хотел прицепить бумажные хвосты и морским свинкам, напрасно мы ему твердили, что там привязывать бумагу просто не к чему. Он думал, что мы шутим, пока мы ему не показали. Тогда он выпросил у девочек синие лоскутки, которые остались после того, как им пошили платья, и сказал:
– Я смастерю кушаки и повяжу вокруг маленьких свиных талий.
Он так и сделал. Концы лоскутков забавно торчали у свинок на спинах. Одну из морских свинок после этого так и не нашли, как и черепаху, которой мы покрасили панцирь киноварью. Черепаха уползла и не вернулась. Возможно, кто-то ее подобрал, решив, что она редкого дорогого вида, неизвестного в наших холодных широтах.