Послушная одноклассница

Ви Ими

И она поняла, что, как и для чего.

Какие, однако, здесь все понятливые собрались!

77

(Черновик)Мия рассмеялась, смотрит только на Тузову и смеется. Без издевки, без насмешки, просто от неожиданности. Или, наоборот, потому что только этого от неё и ожидала.

Да, последнее вероятнее. Они знакомы давно, знают друг друга получше других.

Но реакция Мии походу понравилась только мне. Даже Николай Петрович нахмурился,

но перебивать не стал.

— Что происходит? Всё смешалось в одну кучу! Оля, Инга, Мия. Травли, издевательства, истязания. Вы определитесь, кого обвиняете! — Вскипел Багиров, при этом крепко сжал плечо впереди сидящей Ольги.

И какая замечательная последовательность имен. Собственная дочь после Инги! Капут.

Путаница его нервирует, выжигает напалмом. Таких, как он точно. Но здесь как минимум пять человек, кто понимает, кто даже может позволить себе догадываться наперёд.

И первой отвечает Мия. Отвечает Тузовой. Отсмеявшись, успокоившись.

— Рада, что Вы помните, какая я. — Шокирует абсолютно всех. Всех кроме меня. — Раненая птица неба не боится. Вы можете говорить, что Вам вздумается. Сына всё равно не перещеголять, да, новенький?

— Не смей так со мной разговаривать! — Рубит Тузова.

— Мия! — Багиров выкрикивает одновременно с ней. Придурок. Что за отцы здесь собрались. Звездец! — Объясни, что тут происходит.

Наша осведомленность и уверенность Николая Петровича выводит других из себя. И я совсем не вижу смысла заниматься самолюбованием.

Разговор должен получится, как приказ: четкий, прицельный, без извилистости. Взял и вставил правду в голову, сами потом переварят, если захотят, конечно. Действовать наотмашь, без передыха.

— Оказывается, в голове Тузова младшего, Амира. Вы его знаете. — Позволяю сарказм в адрес Багирова.

Нет к нему уважения. Уважительного отношения никто не отменял, но уважать его не заставят. И он знатно офигевает от моей наглости. Ничего, переживет.

Продолжаю:

— …затесалась мысль нагнуть меня. Но так получилось, скажем, исторически, что я иду в паре к Мии. — Бросаю беглый взгляд на неё, слушает внимательно, одобряет. — И тут такой удачный случай, испоганить жизнь сразу двоим. Он пробивал меня ещё до того, как пришёл к нам в класс. Искал, рыскал, собирал инфу. Оль, это ведь он тебе первый написал?

Я знаю ответ. Теперь мне почти всё ясно. Не сразу догнал, что вообще за дичь происходит, во что успел вляпаться. Ни угроз, ни шантажа, одни провокации. А новенькому это и нужно было, чтобы я первый, чтобы вот так на ковёр.

Тузова сейчас начнёт шарманку про избиение младенца, не зря же таким его притащила. Как только дорасскажу я, так сразу активизируется юрист высшей квалификации. О, да!

Зависит ли что-то от ответа Ольги, да нет, поздняк алиби искать. Но она всё же решается:

— Да. Нашёл страницу в Инстаграме.

Есть контакт. Боковым зрением замечаю, как дернулся Тузов. Как резко выпрямилась Мия. Не его правда, не то, что он нам втюхнул на пейнтболе. Игровой проигрыш священен, но не для него. Нет.

И думать

иначе был мой прокол. Нет смысла мусолить ту игру, но я тогда купился на эту переписку, так аккуратненько возникшую перед игрой. Не понял, что ловушка.

Тузов хотел победить, очень. И злился он потом по делу, засохла «непобедилка».

Только вопросик свой хотел задать мне. Не Мии, не по её душу была партия. И никакие фотки бы он не развесил. Слишком явно, слишком против себя. Не пойдёт на это тот, кто привык всё делать исподтишка.

Что-то проверял. Меня проверял. И Ольгу подставил, вовремя. Мии только этого тогда и не хватало, знал, куда бьет. Понял я это слишком поздно, когда посмотрел на всё издалека. Прям на полосе препятствий, на полигоне, и накрыло.

— А нам он сказал, что это ты переписку начала. Нашла, уговорила общаться. Для общих целей. — Продолжаю с намеками, которые она точно оценит.

— Врешь! — Обнаруживается сам Тузов. Неужели вышел из-под юбки родной, бронезащитной.

Ой, дурак. Да-а, это не в сети анонимом плавать, когда хвостик настоящий почти никто и не видит. Это при всех, вот так. Дед бы меня за такое жалкое вступление колесовал.

Глаза Ольги расширяются. Удивлена. Шокирована. В ауте. Переводит взгляд с меня на Мию. Ждёт подтверждения что ли?

От Мии? От той, которую доводит. Прекрасно, блин.

Но Мия молчит. Наверное, не видит смысла подтверждать правду. У истины только один голос, вторить ему — значит унизить.

— Николай Петрович, Вы как-то собираетесь вмешаться? Я пришла за справедливым разбирательством, а что сейчас творит тот, кто систематически избивал моего сына?

— Систематически? Этот натюрморт тоже Денис написал? — Театрально, иронично, рукой прикрыв приоткрытый рот, удивилась Мия.

— В уме я ему не отказываю. Дружков своих натравил. Поговорили вчера. Как тебе, Мия?

— По-моему, неплохо. Жаль, что неправда. — Мия пожала плечами, провоцируя.

Тузова держалась. Юрист не вздрогнет там, где вспылит медик. Крепкий орешек. Тертый калач. Интересный выбор, отец. По крайней мере достойный. Пока. Пока сосуд не разбился.

Не грех на такую променять первую красавицу выпуска. Ту, что из всех однокурсников выбрала тебя. Пусть не сразу, пришлось добиваться. Даже в браке: радовать, удивлять, покорять. А теперь завоевывать не нужно, фамилия нужная, имя тоже, увлечений нет. Сломанное подчиняют, а не восхваляют.

Теперь новая, цельная, строптивая, уверенная, непробиваемая. Сама покоряет, сама подчиняет.

— Денис, продолжай. — На всё и сразу ответил Николай Петрович, возвращая мне слово.

— Новенький вышел на Олю. Они придумали свои планы, один провоцировал меня, другая доставала Мию. Сыграли на обидах Инги, а потом и вовсе запугивали её. А мы всё стоим и не разваливаемся. Бесит же, да? — Подмигиваю Тузову.

Скрежет зубов слышит не только мать. На Тузова смотрят все. Даже мама Инги притихла. В какой-то момент мне показалось, что она ждёт правды, боится, но хочет знать. Дочь важнее, её спокойствие важнее.