Послушник
Шрифт:
— Святой отец отбыл в город чтобы встретиться с кардиналом Скольди. — ничуть не заботясь об открывающемся виде Альма закинула ногу на ногу практически не оставляя простора для воображения. — Что до рясы, то ее мы носим только в храме. У вас в монастыре разве не так?
— Мы из глухомани. У нас там девушек вообще нет. — стараясь тихо глотать обильно потекшую слюну, я пытался не коситься на прелести юной красавицы.
— Бедняжки. Знаю что вы прибыли издалека. Надеюсь, святой отец скоро передаст вас в семинарию в городе. — стоило усилий, чтобы не поднять бровь при столь явном ударении на слове “вас”. Дураку ясно, что она имела в виду меня. Что тут вообще происходит?
Не успел я дать этим мыслям ход, как голова начала кружиться и в мгновенье ока тело
— Это рецидив. Бывает. Сейчас тебе станет легче. — Альма, заметив мое состояние, нависла надо мной и принялась быстро развязывать шнуровки на платье.
— Что ты делаешь? — этого я ожидал меньше всего. Теперь мы поменялись местами и сейчас мои глазенки грозились выкатиться, потому что действия девушки были крайне непредсказуемыми. От такого поворота даже боль отступила на второй план.
— Ты истощен. Тебе нужна мана. — сделав вид будто это что-то объяснило Альма продолжила раздеваться пока из-под лифа ее наряда не показалась небольшая грудь с темной горошинкой соска. Зависнув над моим лицом, она просто всунула ее прямо в мой открытый от удивления рот. — Пей.
Чисто инстинктивно я засосал навершие ее холмика, вызвав тихий стон у монашки. В рот понемногу стала поступать уже знакомая по предыдущим сеансам лечения жидкость. Так вот чем они меня поили! Вот только разница была в том, что в этот раз лекарство было приторным, а не кислым. Стоило сглотнуть, как по жилам начало растекаться тепло, и морозная хватка отступила, как зимняя наледь уходит под напором весенних солнечных лучей. Вернулся контроль над левой ладонью, чем я и воспользовался, сжав полушарие груди у моего лица. Грудное молоко стало поступать более сильным потоком, повинуясь натиску. С каждым мгновением сил становилось все больше и в тоже время, я не мог оторваться от Альмы. Пьянящий аромат ее кожи, бугорок соска, пружинящий под напором языка и мягких прикусов зубами, давала сладкую жидкость которая с каждым глотком возвращала к жизни. Девушка закусила губу и прикрыла глаза. Воздух из ее легких шумно вырывался на мое лицо. Я же наоборот просто забыл дышать, так как боялся, что все это окажется лишь чудесным сновидением. Ее челка щекотала нос, но не могла отвлечь от процесса. Это было даже интимней чем секс, которого у меня возможно никогда не было.
Я хотел было уже перевернуть Альму и оказаться над ней чтобы насладиться близостью принесшей мне избавление монашки, когда дверь в комнату резко распахнулась, вынудив ее испуганно отпрыгнуть и лишая меня столь вкусного лакомства. На пороге стояла высокая женщина в полном облачении положенном статусу кардинала. Красная сутана, вышитая золотом, круглый символ Церкви Святой Елены на массивной цепочке и небольшая сферическая шапочка, едва закрывающая сложную прическу светлых русых волос. Она будто сошла со страниц труда Генриха Ольфа описывающего Совет Света, высший совещательный орган церковной иерархии. Позади нее выпучив глаза, застыл Родерик, похоже не ожидавший что я так быстро приду в себя и начну жизнь в качестве мага с грехопадения с послушницей. Мне кажется или за окном уже начали собирать костер по мою душу?
Глава 4
Неисповедимы пути Святой Елены. Оказавшись в столь недвусмысленной ситуации можно было ожидать дыбы, костра или епитимьи в лучшем случае. Но гости вполне мирно и спокойно прошли внутрь, дали время соучастнице (совратительнице) привести себя в порядок и только после начали разговор. Не думаю, что у кого-то во Вселенной было более глупое выражение лица, чем у меня в тот момент. Представьте себе, что вас застукали в провокационной позе с титькой в руке и с женским молоком на губах ваш учитель и его шеф по совместительству человек стоящий на высокой ступени в церковном табеле о рангах после епископа, понтифика и самой Святой Елены. В конкурсе на самое идиотскую ситуацию это действо взяло бы золото с огромным отрывом
— Джон? Я кардинал Аннет Скольди. Предстоятель святого трона в Аугсбурге. Нам с тобой нужно многое обсудить…
Я уже битый час ворочался в попытках уснуть, но мысли словно рой пчел жужжали над ухом и не давали хоть немного забыться. Куда же я попал? Магия, мечи, феодализм. С этим можно смириться. Матриархат. Вполне можно жить и даже радоваться, что пол не изменился при перерождении. Какие открываются перспективы… Легко организуемый гарем. Минимум обязанностей и масса кисок трущихся у твоих ног готовых на все ради мужика в доме. Э-ххх… Красота, а не жизнь. И, кажется, пора бы радоваться. Ты мужчина, то есть по умолчанию весьма ценный персонаж в этом мире где 9 из 10 это женщины, да к тому же маг. Вот только придумали законы мироустройства данной реальности японцы. Не знаю даже кто это, но слово как раз подходит под извращенцев создавших такую систему магии.
Маги при сотворении своих заклинаний использовали ману. Изначально она тратилась из резерва, некоего резервуара внутри тела, вместилища энергии с помощью которого можно было воздействовать на саму сущность этой реальности. У каждого мага исходя из его способностей, резерв мог быть разной величины. Кому-то хватало только на пару огненных шаров, а кто-то мог разровнять гору и даже не вспотеть. Последние относились к архимагам и вошли в разряд честных мытарей. То есть их почти никто не видел. После траты энергии резерв восполнялся сам, только очень медленно. Для более быстрого пополнения использовали природный источник маны. Им оказалась женщина и ее грудное молоко. А что? Это ведь мир матриархата и главная богиня тут тоже женщина, так что вполне логично.
Но не каждая могла питать магов. Также как и у самих волшебников кормилицы могли относиться к одной из стихий. Огонь, вода, воздух и земля. Это основные аспекты магии, но были также еще и дополнительные, такие как Свет и Тьма. Если с элементными школами все более-менее ясно, то с последними все было несколько сложнее. Свет использовался в основном церковниками, орденом паладинов и отчасти инквизицией. Устоявшимся мнением стало, что Свет олицетворяет добро и является даром небес для искоренения зла. Тьма же наоборот поддерживала всяких чернокнижников, некромантов и прочих людей в темных балахонах практикующих жертвоприношения и поклонения темным богам старого мира.
Эту лекцию, посвященную вводной части в магический мир мне прочла кардинал. В целом даже то, что я мужчина не делало меня таким уж особенным, чтобы глава Церкви Аугсбурга лично удостоил визитом. Но вот то, что я маг коренным образом меняло ситуацию. Кардинал была впечатлена моими успехами в деле освоения святого слова. Родерик успел похвалиться, что его ученик уже прошел большую часть подготовительного курса к семинарии. Туда-то мне и было предложено поступить на дальнейшее обучение познания теологической науки. По словам Аннет через каких-то 5 лет, когда я окончу церковное училище, то могу рассчитывать на немаленький пост в системе управления.
Конечно полное обеспечение и светлое будущее это заманчивое предложение, но как-то все слишком гладко. Бесплатный сыр только в мышеловке, да? Хоть об этом и упомянули вскользь, но при слове маг у кардинала просто глаза загорелись, а вот Родерик напротив стоял понуренным и был явно чем-то огорчен. Может быть, опять паранойя, но есть стойкое чувство, что меня хотят поиметь. Да и если даже я и ошибаюсь терять 5 лет чтобы стать священником? Какой из меня проповедник и носитель веры? Никакой. Я до сих пор не могу осознать до конца, куда же меня занесло и главное, откуда не говоря уже о том, чтобы быть маяком добродетели во мгле повседневности для обывателей. Делать ноги? Главный вопрос так и остался открытым. Куда и чем заниматься? Или переждать немного, ведь убежать я всегда смогу, если в семинарии будет такая же система безопасности, как и в нашем монастыре. Да и скрыться в городе проще, чем в лесу полном волков.