Посредине ночи

Машошин Александр Валерьевич

– Да, – кивнул Иан, – но медленно.

Следующий удар показался мне жёстче предыдущих.

– Пробили, теперь держитесь, – так же ровно сказала Осока.

Базили, буквально выдернув Эрдени из рук матери, толкнул её на мою сторону, а сам прижал Ирис в угол, к переборке, прочно вцепившись в поручень возле двери и страховочный шнур, идущий по стене над лавкой. Я, глядя на него, сделал то же самое с Осокиной сестрой. Иан, которому, кроме шнура, держаться было не за что, быстро сполз на пол, упёршись спиной в правое кресло, а ногами в основание лежанки. Вовремя. Прошло всего несколько мгновений, и я понял, каково это, когда выстрел попадает не в щит, а прямо по корпусу. Кораблик

бросило в сторону так, что не справились компенсаторы. Рука Осоки молниеносно метнулась к консоли, ударив по красной кнопке отключения одного из двигателей.

– Когда же у них перегреются стволы? – пробормотал Базили.

– Уже, – отозвалась Осока. – Нам просто не повезло, что щит не выдержал. На охлаждение нужно сорок пять секунд. Уходим за свет…

– Не смей! – выкрикнул вдруг Иан.

– Что? – обернулась Осока.

– Нас отследят и прищучат на выходе. Останови двигатели!

– Тогда догонят прямо здесь!

– Глуши, тигра рогатая!! – прикрикнул Базили. И кивнул напарнику: – Всё, давай, блокируй термальники.

Тот, не разгибаясь, произвёл какие-то переключения на стеновой панели, ухмыльнулся:

– Пошёл, родимый!

– Что вы делаете? – Осока недоумённо смотрела на бреганцев.

– Выливаем в космос инерт, – ответил Базили. – Кстати, сквозь него турболазеры нас не достанут, импульсы размажутся. Алекс, пойдём, живее!

Вместе мы извлекли из простенков в коридорчике восемь тяжеленных баллонов, помеченных синей полосой, и сложили прямо у перемычки. Базили, тем временем, связывал их отрезками синтетического троса за горловины, чтобы в невесомости не разлетелись слишком далеко. Иан активировал силовую стенку, открыл в пространство рампу. За кормой было видно мутное облако разлитого в пространстве и медленно замерзающего газа. Оно постепенно отставало, замедляясь от соударений с молекулами межзвёздного газа.

– Три-четыре!

Баллоны полетели в пространство, прямо в облако, расходясь несвязанными концами в подобие неправильной звезды. Замысел бреганцев становился ясен. Несмотря на то, что инертной мессе в здешних двигателях не требовалось сгорать, она превращалась в плазму путём нагревания индукционными катушками-«термальниками», это всё равно была смесь тяжёлых углеводородов, вполне способная гореть. Чтобы подорвать её в пустоте, достаточно было разрушить кислородные баллоны. Это и собирались сделать техники. Базили опять полез в кормовую турель.

– Хочешь сделать вид, что мы погибли? – спросил я.

– Нет. Но взрыв не даст им отследить гиперпространственный вектор, – отозвался Иан. – Осока, как только полыхнёт – уходи на сверхсветовую.

– Рогатая тигра тебя поняла, – проворчала Осока.

– Ты это… Извини его, сгоряча он.

– Проехали.

Щелчки плазменных пушек, передавшиеся по корпусу «Горгульи», и сразу же яркая вспышка за блистером. Осока, подавшись вперёд, толкнула рукоять гиперпривода. Сотрясаясь всем корпусом, корабль нырнул в гиперпространство. Почти сразу же вслед за этим раздался звук рвущегося металла, короткий скрежет.

– Базили, уходи из турели немедленно! – крикнула Осока в интерком. Обернулась в салон: – Алекс, Иан, выньте ядро из маскировочной системы!

Мы с Ианом бросились в коридор, отвалили плиту люка в полу. Бреганец лёг на живот, поддел край золотистого металлического эллипсоида, «сердца» устройства невидимости. Именно в нём находилась бесценная друза кристаллов стигия, без которых остальные агрегаты – всего лишь мёртвое железо, не дающее никакой маскировки. Запах горелого пластика, вначале едва уловимый, становился всё сильнее. Вбежал Базили, помог нам закрепить ядро у стены страховочной сетью. Осока

переключила тумблеры на боковом пульте, сомкнулись двери рубки, а под полом что-то прошуршало и лязгнуло. Загорелся зелёный транспарант.

– Будешь разделять? – спросил Иан.

– В момент выхода, – кивнула Осока. – До того, как лопнет гиперпривод, будет полсекунды.

– Подожди, там же осталось оружие! – сказал я.

– Быстро только, – Осока разблокировала дверь. Я кинулся в проход, к кладовке, Базили – за мной. Здесь гарью почти не пахло, видимо, основные повреждения пришлись на другой борт, где располагался салон. Быстро передав бреганцу ракетомёт и кобуры с пистолетами, я схватил в охапку наши комбинезоны, щегольские ботиночки подруги – не бросать же, жалко! Выдернул из захватов оба дыхательных аппарата и, гремя баллонами, помчался обратно.

– Кислород? Это ты молодец, – одобрила Осока, снова закрывая двери.

– НАЗ 15 у тебя где? – спросил я.

– Что?

– Аварийные комплекты, еда-питьё.

– А, всё тут, под лежанками. Это же по совместительству спасательная капсула.

Потянулись минуты мучительного ожидания. «Горгулью» трясло, словно она катилась по ухабистой дороге с длинной пологой горы. Временами вибрация становилась едва переносимой, и казалось, сейчас кораблик рассыплется на части. Я всё отчётливее понимал, что это последний гиперпереход нашего многострадального пепелаца. Едва из пелены гиперпространства соткались сотни светлых штрихов и начали укорачиваться, превращаясь в привычные звёзды, Осока хлопнула по грибовидной тёмно-бордовой кнопке, расположенной на стене сразу за узкой боковой секцией пульта. Удар! И рубка отправилась в самостоятельное звездоплавание. Незнакомые созвездия медленно поворачивались вокруг нас. Внезапно в поле зрения вплыл тёмный силуэт обезглавленной «Горгульи»: массивная центральная часть, выступ передней турели, прямоугольные очертания грузового отсека с четвёркой двигателей. Кожух одного из них был разворочен попаданием. Из корпуса пробивался слабый свет, и в голове ещё успела промелькнуть дурацкая мысль, что мы забыли выключить освещение. А затем корпус прямо на глазах начал разваливаться на части, облако газов расплывалось в пустоте.

15

Носимый аварийный запас (авиац.)

– Конец, – вздохнула Осока. – Теперь остаётся одно: ждать, когда нас подберут. Где, интересно, шляется этот Килиан?? И Падме с ним. Они должны были ждать здесь!

– Ничего, сейчас явятся имперцы и пригласят на борт, – мрачно сказал тионец.

– Да типун тебе на язык! – возмутилась Осока. Включила комлинк: – «Борец», «Амидала», на связь!

– Летим на максимальном ускорении! – раздался в ответ голос Падме. – Вы все живы? Никто не ранен? Видела взрыв.

– Живы. Но от «Горгульи», увы, осталась одна рубка, она же капсула спасения.

– Сестрёнка Эрдени с вами?

– Да-да, сидит и слушает наш разговор.

– Прекрасно!

– Ребята, у вас там имперцы на хвосте? – прорезался голос Килиана.

– Надеюсь, нет, – ответила Осока.

– Всё равно, надо убираться поскорее. Сейчас примем вас в ангар «Борца», и дёру.

– Вы, вообще, где? Почему я вас не вижу?

– Да вот она я, – Падме засмеялась, и прямо по нашему курсу из пустоты материализовалась светлая точка. Состыкованные «Борец» и «Амидала» как раз разворачивались кормой в нашу сторону, чтобы погасить скорость. Дальномер показывал чуть меньше ста километров.