Постоялый двор Синичкино
Шрифт:
Глава 25
Поляна, заросшая крапивой и орешником, встретила незванных гостей тишиной. Дом бабки Марьяны тоскливо взирал из бурьяна на Радмира и Гертруду.
— Значит, постояльцев пугали реальные навьи, — скорее не спросил, а констатировал Радмир.
— Если верить словам Павловского, то Таня только один раз надевала костюм слуги богини Паляндры, — ответила Гера, с опаской разглядывая поляну.
— Мне та навья, которую я на капище видел, совсем не понравилась, — признался
— Я рада, что ты её увидел, — нервно улыбнулась Гера. — По крайней мере теперь ты точно не считаешь меня сумасшедшей.
— Не считаю, — Радмир ещё раз пробежал взглядом по поляне и, не заметив ничего подозрительного, спросил. — Как думаешь: почему твоя бабушка защитила эту поляну заговором? Боялась смерти?
— Я не знаю ответа на твой вопрос, — честно ответила Гертруда. — Бабуля была выдающейся знахаркой. Может после смерти моих родителей она слишком сильно волновалась за меня, или болела и хотела прожить подольше, чтобы видеть, как я росту.
— Ты уверена в правильности своих действий? Может лучше оставить всё, как есть? — осторожничал Радмир.
— Я чувствую, что поступаю правильно, — с горячностью заверила Радмира Гертруда. — У меня такое чувство, что навьи сами хотят уйти отсюда, но не могут, а ещё мне бабушка недавно приснилась и просила исправить её ошибку.
— В таком случае: действуй! — согласился Радмир.
— Думаешь надо к дому подойти? — взволнованно спросила его Гертруда.
— Это было бы логично, — кивнул Радмир.
Они пробрались по знакомой тропинке к дому бабки Марьяны, взошли на крыльцо. Гера вытащила из кармана джинсов фотографию, посмотрела на запечатлённых там родителей, бабушку, потом перевернула фото, немного подумала и начала громко, властно произносить изменённый текст заговора:
— На земле прочно стою! Через навью со смертью я говорю. Слушай, навья, волю мою: по поляне у хаты моей ходи, законы бюди, Паляндре служи, путь к ней сторожи. Во веки веков так было и дальше так будет!
Гертруда трижды произнесла одно и тоже. Когда она в третий раз сказала "Во веки веков так было и дальше так будет." По поляне пронёсся порыв ветра, а лес, словно живое существо, застонал.
— Что это за звук? — Радмир обеспокоенно смотрел по сторонам.
Гера тоже крутила головой вправо и влево.
— Вон там! — прошептал Радмир, указав рукой на большой куст орешника вдалеке от дома.
Гера посмотрела в указанном направлении: возле куста стояла навья.
— Что ей надо? — Радмир обнял Гертруду за плечи, готовый в любую минуту защитить её от слуги богини Паляндры.
Навья медленно двинулась вперёд, к дому, прямо по зарослям крапивы. Сделав пять шагов, она становилась, к чему-то прислушалась и снова прошла вперёд.
— Проверяет: снят ли заговор, — догадалась Гера.
Словно подтверждая её слова, навья с нечеловеческой скоростью рванула
— Только не бойся её, — прошептал Радмир, пытаясь ничем не выдать свой страх.
— А я и не боюсь, — Гера смело смотрела на навью. — Дух и дух. Чего его бояться?
Навья остановилась. Уставилась своими чёрными пустыми глазницами на Гертруду и Радмира, подняла руку, взмахнула ею перед собой и растворилась в воздухе.
— Думаю, Гера, что защиту с полягы ты сняла и проблему чрезмерного присутствия навьий в близлежащих окрестностях решила, — облегчённо выдохнув, подвёл итог произошедшему Радмир.
— Я тоже так думаю! — Гертруда повернулась и на радостях поцеловала Радмира. — Спасибо, что пошёл со мной, и вообще спасибо за всё. Если бы не ты, Павловский убил бы меня у валуна.
— В качестве благодарности ты сегодня во время ужина сидишь рядом со мной, — потребовал Радмир.
— Согласна!
— Идём назад в Синичкино. Наши повара, скорее всего, уже приготовили ужин.
Они покинули поляну, прошли лес и вернулись на территорию постоялого двора, когда солнце уже село.
Войдя в лобби, Гера сразу обратила внимание на погасшую толстую свечу в подсвечнике.
— Зажечь? — перехватив взгляд Гертруды, предложил Радмир.
— Не нужно, — поколебавшись, решила Гера. — Больше никаких страхов и никаких свечей.
— Умница, — похвалил её Радмир. — Свечи тебе, начиная с сегодняшнего дня, не понадобятся: всем твоим страхам придётся иметь дело со мной.
Гертруда улыбнулась, подумав, что за несколько прошедших часов окончательно и бесповоротно влюбилась в Радмира Хобара и совершенно не против, чтобы он прогонял все её страхи днём, а так же ночью.
— Из столовой пахнет довольно вкусно, — сменила Гера тему.
— Старики сносно готовят. Это, конечно, не стряпня Христы Жевнер, но есть можно, — шепнул Радмир перед тем, как они вошли в столовую, где их уже ждали за сервированным на четверых столиком у окна Самуил Флор, Вениамин Хобар и ужин: макароны по-флотски, салат из свежих помидор, ломтики чёрного хлеба, обжаренные в оливковом масле и натёртые чесноком, тушёные овощи, как альтернатива макаронам-по флотски, а также бутылка охлаждённого шампанского Моёт.
— Итак, Гертруда Степановна, можете Вы гарантировать, что мой постоялый двор больше не столкнётся с необъяснимыми явлениями? — обратился Вениамин Хобар к Гертруде, когда она села напротив него рядом с Радмиром.
Гера посмотрела на Радмира и уверенно ответила:
— Постоялому двору "Синичкино" ничего со стороны потусторонних сил не угрожает.
— Хорошо, — Хобар ухмыльнулся, заметив, как его сын с обажанием смотрит на Геру. — Тогда не смею задерживать. Завтра утром можете уезжать из Синичкино. Мои охранники привезут Вам причитающееся денежное вознаграждение прямо в квартиру.