Постсоветские реформы досудебного производства в свете германских процессуальных институтов
Шрифт:
Впрочем, часто искаженным является не столько знание об иностранном правопорядке, сколько его оценка. К сожалению, сегодня вполне обычной стала ситуация, «когда опыт одной страны или даже единичный факт выдается за “общепризнанную практику всех цивилизованных стран”» [26] . Кроме того, для постсоветской науки, иногда в не меньшей степени, чем для науки советской, характерно то, что Дж. Фрэнк называл «контрастивным правоведением» [27] . Но если в прошлом столетии контраст между собственным и зарубежным правом демонстрировался через критику всего чужого как «буржуазного», то в наши дни мы, напротив, можем наблюдать смиренное преклонение перед западными институтами, которые a priori рассматриваются как более демократичные и совершенные.
26
Дашков Г.В. Полномочия
27
Frank J. Civil Law Influences on the Common Law – Some Reflections on Comparative and Contrastive Law // University of Pennsylvania Law Review. 1956. № 7. P. 914.
Чтобы избежать подобных крайностей, изучению каждой из постсоветских реформ в данной книге предшествует рассмотрение исторических предпосылок и логики отечественного подхода, а также анализ соответствующих германских институтов. Исходя из этого, все шесть глав монографии, посвященных шести вышеобозначенным идеям, состоят из четырех параграфов. В первом кратко раскрывается сама суть реформаторских предложений. Во втором – история и логика отечественного регулирования. В третьем анализируется немецкий опыт. Наконец, в четвертом рассматриваются собственно постсоветские реформы. Думается, что такая структура способствует всестороннему и наиболее глубокому изучению поднятых проблем.
Глава 1
Отказ от стадии возбуждения уголовного дела
§ 1. Идея реформы
Вопрос о том, целесообразно ли сохранение стадии возбуждения уголовного дела, уже несколько десятилетий служит предметом особо жарких дискуссий. Несмотря на столь продолжительный срок, споры по этому поводу не только не утихают, но время от времени лишь разгораются с новой силой. Некоторые исследователи даже считают, что именно в последние годы против названной стадии был начат самый настоящий «крестовый поход» [28] . Причины этого банальны: своим происхождением данный институт обязан советскому праву, а это значит, что в глазах немалого числа людей он обречен быть «реликтом социалистической законности» [29] , уродующим современный уголовный процесс.
28
Цветков Ю.А. Возбуждение уголовного дела в механизме отказоустойчивости УПК РФ // Законность. 2017. № 6. С. 48.
29
Деришев Ю.В. Стадия возбуждения уголовного дела – реликт «социалистической законности» // Российская юстиция. 2003. № 8. С. 34–36.
Разумеется, аргументация критиков стадии возбуждения уголовного дела куда сложнее. Сводить ее к одним лишь отсылкам к «позорным страницам» отечественной истории было бы несправедливо. За время, прошедшее с распада Советского Союза, участники дискуссии по обе стороны баррикад сформулировали массу аргументов, многие из которых не лишены резона [30] . И всё же обсуждение спорной стадии редко обходится без сетований о ее происхождении и без противопоставления «нашего» процесса различным зарубежным («развитым») правопорядкам. Именно такая аргументация contra, основанная на «позитивном зарубежном опыте», представляет особый интерес в рамках данного исследования.
30
Подробное обсуждение вопроса о возможном упразднении стадии возбуждения уголовного дела см., например, в журнале «Библиотека криминалиста» (2014, № 1).
Сегодня многие считают очевидным, что «возбуждение уголовного дела – уникальный уголовно-процессуальный институт, аналогов которому… в большинстве развитых стран мира нет» [31] . Нет их, как утверждается, и в Германии, законодательство которой «не предоставляет полиции возможность отказать в расследовании при наличии… сообщения о преступлении» [32] . «Государственный орган после получения информации о преступлении сразу приступает к производству предварительного расследования» [33] .
31
Наумов К.А. Назначение стадии возбуждения уголовного дела // Законность. 2018. № 3. С. 59.
32
Гаврилов Б.Я. Реалии и мифы возбуждения уголовного дела // Уголовное судопроизводство. 2010. № 2. С. 8; Кожокарь В.В. Возбуждение
33
Виноградов А.С. Система досудебного производства в уголовном процессе России и Германии // Журнал правовых и экономических исследований. 2014. № 3. С. 33.
Еще один довод, часто приводимый в пользу упразднения спорного института, состоит в том, что на данный момент немало постсоветских стран уже провели соответствующие реформы. Для многих пример Украины, Казахстана и некоторых других государств красноречиво свидетельствует, если не о желательности, то, по крайней мере, о возможности отказа от проверочной стадии [34] .
Чтобы понять, насколько эти рассуждения корректны и весомы, необходимо разобраться, для решения каких проблем создавалась спорная стадия, и как аналогичные задачи на самом деле решаются за рубежом.
34
Конкретные примеры см. в § 4 гл. 1 настоящей монографии.
§ 2. История стадии возбуждения уголовного дела
Как было сказано, стадия возбуждения уголовного дела возникла в советскую эпоху. При этом ее вряд ли можно назвать продуктом законодательного творчества или достижением научной мысли. Закон лишь оформил, а доктрина осмыслила то, что объективно сложилось десятилетиями раньше. Первые законодательные предписания о новой стадии обнаруживаются лишь в общесоюзных Основах уголовного судопроизводства и республиканских кодексах, принятых в 1958–1961 гг. Однако практика доследственных проверок возникла contra legem еще в первые годы советской власти. А уже в начале 1930-х годов наметились первые шаги к ее официальному признанию государством.
В данном контексте наиболее значимым документом является Директивное письмо А.Я. Вышинского «О качестве расследования», направленное прокурорам союзных республик в 1934 г. [35] Именно этот документ стал отправной точкой для повсеместного признания важности и полезности доследственной проверки. Из него же мы узнаём о тех задачах, которые ставились перед новой стадией. Автор письма с сожалением отмечал, что в сложившихся условиях «граждане нередко привлекались к уголовной ответственности по весьма шатким основаниям. Такой подход вызывал бесполезную трату времени и государственных средств, отрывал от работы граждан и создавал для них ненужные стеснения». Именно стадия возбуждения уголовного дела и была предложена как средство решения обозначенных проблем.
35
Директивное письмо зам. прокурора СССР прокурорам союзных республик от 13 августа 1934 г. «О качестве расследования» // За социалистическую законность. 1934. № 9. С. 52.
Итак, спорный институт был создан для того, чтобы, с одной стороны, защитить граждан от необоснованного процессуального принуждения (мер пресечения, обысков, вызовов для допроса и т. д.), а с другой – избежать напрасной траты государственных ресурсов. В том, что эти задачи важны и универсальны, сомневаться не приходится. Уголовный процесс – деятельность принудительная и обременительная, и любая правовая система, независимо от господствующей в ней идеологии, сталкивается с необходимостью установления защитных барьеров. В правдивости этих слов нетрудно убедиться, обратившись к более раннему этапу российской истории. Вот как отцы Судебной реформы 1864 г. описывают один из «главнейших недостатков» дореформенного процесса: «Следствия нередко начинаются без надлежащего основания… поэтому частные лица напрасно привлекаются к суду, а судебные места обременяют себя излишними занятиями» [36] .
36
Судебные Уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны Ч. 2. СПб., 1866. С. 21.
Сходство с наблюдениями, изложенными в письме А.Я. Вышинского, налицо. Но, как известно, царские реформаторы для решения обозначенной проблемы избрали другой подход. Они решили взять на вооружение французский опыт, к тому времени доказавший свою эффективность. Устав уголовного судопроизводства устанавливал, что при сомнительности признаков преступления предварительному следствию должно было предшествовать дознание. Осуществлялось оно полицией без использования принудительных средств (ст. 253, 254). Производство же действий, вторгающихся в сферу личных прав, по общему правилу допускалось лишь на предварительном следствии. При этом оно рассматривалось как прерогатива судебного следователя, обладавшего подлинной судейской независимостью [37] .
37
См.: Фукс В.Я. Суд и полиция: В 2 ч. М., 1889. С. 244.