Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!
Шрифт:
Честно сказать, создавая этот орган управления, я сильно просчитался, попросту не подумав о том, что демократия в таком вопросе крайне вредна для дела и конечное решение вопроса должно лежать на плечах единственного человека, дабы не было ни у кого желания оспорить оное или вовсе отменить. Что ж, пример взят, ошибки учтены. Теперь, захоти я отлучиться из ставшего родным города, сразу же объявлю регламент совета, проще говоря, правила, по которым он должен работать, его задачи, цели, время работы и, конечно же, ответственность за совершенные действия, с подписями каждого
Начало декабря 1709 года от Р. Х.
Москва
Солнце давно скрылось за горизонтом, погружая улицы столицы во мрак. Ночные тати потихоньку просыпались, горожане, не успевшие домой к заходу солнца, с опаской оглядывались по сторонам, постоянно держа ладонь на кинжале или проверяя кистень на руке, готовый сорваться с ладони смертельным снарядом. Однако мало кому помогали эти детские способы защиты: бандиты не нападали по одному, их собачья стезя – толпой навалиться на одинокого путника или взломать дверь хлипкого двора и под гогот луженых глоток наблюдать за игрой пламени во дворе.
Часто случалось так, что именно после ночных увеселений татей в Москве вспыхивал пожар, готовый переметнуться с одного дома на другой. Но все же, благодаря усилиям полиции и пожарных сил, вкупе с добровольцами из соседних домов и улиц, они почти всегда не затрагивали остальные дома. Однако нет никакой гарантии, что в следующую ночь не заполыхает твой собственный домишко, если, конечно, ты не живешь в Немецкой слободе или ближайших к казармам районах. Никакие меры против разбойников не помогали, даже войска вводили однажды, с боями беря улицу за улицей. Полицейские же ничем, кроме как перегораживанием неблагонадежных улиц, не занимались. Соваться на эти улицы меньше чем полусотне ночью воспрещалось.
Такова неприятная правда о ночной жизни столицы, где светская власть отступала перед вероломными нападениями бандитов.
Однако одинокому человеку, облаченному в одежду слуги какого-нибудь знатного боярина, спокойно идущему по одной из таких «неблагонадежных» улиц, было абсолютно все равно, кто может появиться перед ним в столь поздний час. Его лошадь стояла невдалеке, а возле нее замерла тройка угрюмых вооруженных мужчин, военной выправкой напоминавших солдат, однако ни на ком из них не было мундира.
Между тем неизвестный дошел до высокого каменного забора, скрывающего один из богатейших домов столицы, неизвестно как оказавшийся среди этого хаоса бандитских нападений и непонятных разборок между бандами. Постоял пару секунд и со всей силы ударил по окованной железом двери, за которой тут же залились лаем собаки. Постояв еще несколько секунд, человек вновь ударил в дверь, вызвав новую волну неистовства собак.
Так продолжалось до тех пор, пока за дверью не послышались едва слышная возня и тихая ругань, после чего псы, заскулив, замолчали.
– Кого там нечистая в такое время принесла? Пошто людям спать не даешь? – донеслось натужное кряхтение из-за забора.
– К твоему хозяину дело имеется, – чуть слышно
– Раз дело, то завтра приходи, ближе к обеду, тогда, может, мой господин тебя и примет.
– Ты, кажется, не понял меня, холоп! Впусти меня немедленно! – разозлился неизвестный.
– Ну-ну, ты мне тут не ори, иначе собак спущу, а то и пару охранников приведу, они тебя вмиг успокоят, – ответил дворовый слуга, убирая связку ключей в передний карман на кожаном фартуке. Обязанности старого Митрофана включали не только уход за двором, но и починку замков, дверных петель, так что и одежда слуги несколько видоизменилась, совмещая надежность и практичность.
Развернувшись, слуга пошел прочь от двери, бурча себе под нос о безумцах, непонятно что забывших на подворье у хозяина. Да еще столь наглых безумцах: ишь, чего захотел – встретиться ему надо!
Но внезапно старик замолчал, услышав все тот же тихий голос из-за двери:
– Посольство мало, людей в нем немного, но пару преданных делу людей всегда можно найти…
Митрофан резко остановился, будто пораженный молнией, которая тут же исчезла, не причинив вреда. Старый слуга быстро подбежал к двери, спихнул на землю пару брусьев и отодвинул задвижку; покопавшись в связке ключей, нашел нужный и открыл замок.
Неизвестный тут же шагнул за порог и, не глядя на Митрофана, прошел через двор, бросив через плечо:
– Меня не провожай, дорогу я знаю.
Спустя десять минут в полутемном кабинете купца сидели двое: сам хозяин и пришедший только что человек.
– Он вполне подходит для нас.
– Ты уверен, Дима? Если мы ошибемся, второго шанса не будет, – тихо сказал купец.
– Борис передал письмецо.
Протянув конверт, сидящий напротив купца человек встал с кресла, подошел к невысокой тумбочке и налил себе кваса. Купец же, взяв в руки конверт, зажег пару свечек и углубился в чтение.
– Что ж, если написанное – правда, то мы поможем ему…
– Не ему, купец, не ему, – возразил «слуга». – Он знать не знает об этом. Это Борис предложил старейшинам такой выход из сложившейся ситуации, почти сразу же после разговора с ним, – возразил Дмитрий.
– Вон оно как… И что же узнал Борис, что так мнение свое поменял? Конечно, раньше он был страждущим, однако в последние два года сильно изменился, отцу помогает. Правда, и законы в его губернии много людям дали. Даже староверов не гоняет, хотя в угоду отцу должен бы.
– Не знаю, о чем говорил с ним Борис, но после того разговора он с ним еще много раз общался и даже роту на шпаге дать хотел, – добавил Дмитрий.
– Роту, говоришь, – задумчиво цокнул языком старый купец, борода которого свободно свисала до живота, складываясь в небольшие валики. – Что ж, если боярин так в нем уверен, то сей вопрос можно будет и со старейшинами обговорить, тем более что и случай удобный представиться может очень скоро.
– Что передать князю?
– Пускай не тревожится, мы поможем вам в этом деле. Но как бы хуже не стало, ведь сей антихрист уже знакомый, а вот будущий может ангелом и не быть.