Посвящение Воробьёнку
Шрифт:
А между тем всещедрый Бог
И близок, и далёк.
Спи до поры, мой гордый дом,
Раскрыв крылами прясла.
Да не угаснет свет бойниц,
Не потускнеет сталь.
Нелёгок путь, и незнаком
С добром столичный ястреб.
Но начат был с тебя полёт,
И ничего не жаль.
30.08.03
«Пусти… Пусть ты ещё со мной…»
***
Пусти…
Пусты ладони
Пустотой.
Так пусто той,
Что ищет что-то
За взглядом,
Как за поворотом.
Спаси…
Спас и чужой во мне.
Спаси Бог тех, кто в тишине
Тебе спасибо говорят,
За то, что ты
Не у меня.
Ушла…
Уж ладно бы сама –
Бушлаты, бурки и зима.
Уж ладан выдохся давно.
В душе неладно и темно.
Пускай…
Пусть каюсь я во всём.
Пуст край,
Где были мы вдвоём.
Впускаю прошлое в себя,
Пустая – значит, без тебя.
2003
«Тревожить память городом родным…»
***
Тревожить память городом родным
И безголосьем сумерек осенних.
Где прежнее «Спаси и Сохрани»
Не сохранит ни сил, ни вдохновенья.
Бродить, каштаны в парке собирая,
И, ничего понять уже не в силах,
Пожар цветов последних наблюдаю,
Что было, что могло быть, что же было?
И только город, как и прежде, просит
Запомнить всё, что дарит эта осень.
2003
«О чём с тобою говорить…»
***
О чём с тобою говорить?
И помолчать нам не о чем.
И даже взгляды не скрестить
Ни злобно, ни легко.
Ты улетел, оставив жить
Волчонка, злую девочку.
Теперь она своя в лесу –
Средь города волков.
Поёт нечасто, но зато
Уверенно и метко.
И глаз не отведёт теперь,
Когда в упор глядят.
Что было – было нелегко
И больно, и бессмертно,
Но твой далёкий окрик – Верь!
Ей подарил себя.
2002
«Нас ещё не венчали…»
***
Нас ещё не венчали,
И вряд ли когда-то случится
Этот странный обряд,
Что на царствие и небеса.
Но в тоске и печали
Моя изнурённая птица
На плече у тебя,
А крылами – прикроет глаза.
Я
Я тебя не ищу,
Я лишь голос,
Обронённый далёким названием –
Град на Оке.
Но к тебе прилечу,
Потому что за счастье боролась.
Есть такое призвание –
быть воробьёнком в руке.
2002
«Так и будем с тобой бессонницей…»
***
Так и будем с тобой бессонницей
Непростого в понятьях города.
Если б знал ты, какая звонница
В моём сердце молчит от голода.
И какие печали пьяные
Поутру проступить пытаются.
Ничего, все в миру незваные,
Все пред Богом Всещедрым каются.
Так и будем ползком да волоком,
Из обиды в обиду падая.
А сегодня приснилось облако,
Непонятно чем душу радуя.
Поутру снежной солью лечимся,
Улыбаясь, прощаем вечности,
Что без толку по свету мечемся
От сиротства до человечности.
19.12.03
«Не зову. Приучил ждать…»
***
Не зову. Приучил ждать.
Только в сердце горька медь.
За столом и стакан – мать,
За столом и не грех спеть.
Спеть о том, что грешна плоть,
А душой не спасти всех.
Про меня записал Бог –
Полюбить твой седой мех.
Да щенячья моя злость
На шакалье нутро дам,
Тех, что правили пир тот,
Где тебе этот рок дан.
Да куда уж щенку знать!
Волчью горечь. Лакать, выть.
За столом и стакан – мать,
Об ушедших не голосить.
Закрутила меня жуть
Да не вить уж петель впредь.
Если волчья судьба – путь,
То не дело искать смерть.
24.12.03
«Это было со мной во сне…»
***
Это было со мной во сне,
В год иной и в другой стране.
Даже звали меня иначе,
Я другая была, тем паче.
Сивогривая шакалица
Выгрызала из сердца птицу.
И потерянная сума,
Нежеланье сходить с ума.
И петля на загривке стылом –
Зло и горестно – так же было!
Но теперь почему всё тоже
На ином берегу и ложе?