Потаённый уголок: акт первый
Шрифт:
Дальше я прошёлся вдоль стены, собирая пыль с неё, остановился у прибитой к стене ткани, которая почему-то прикрывала малую часть, будто там что-то скрывали. Стало интересно, я ощупал ткань, потянулся, чтобы сдёрнуть, но одного этого движения хватило вызвать пыльную бурю. Проклятье, и как мы до сих пор не выкинули такую заразу! Отмахиваясь, я резко от неё отошёл и налетел на коробки, повалившись на них, свалив всю конструкцию на пол. Пришлось спешно прибираться и уйти в центр комнаты, пока погрома не устроил.
Встав в центре комнаты у стола, уперев руки в боки, проклиная себя и параллельно пытаясь думать,
Но и сдаваться я не собирался, должно же быть здесь хоть что-то о ней, хоть клочок бумаги! Потому я пошёл по второму кругу, заглянул под стол, подсвечивая себе смартфоном, рассчитывая там найти хоть что-то, к примеру, нацарапанное ножичком послание (пускай и не верил в такой штамп), даже вымытый техничкой пол осмотрел, потом снова стал перебирать коробки, заглядывая уже под них, даже посмотрел за ту ткань, зажав нос платком, но увидел за ней только фанеру. Тут стена отличалась, это не был кирпич там или бетон, а простая фанера, но учитывая, что она плотно прилегала к стене и явно не отодвигалась, искать хоть что-то за ней смысла не имело. Пускай всё это выглядело подозрительно, но сдирать ткань и проламываться сквозь фанеру, я не стал.
Так что я вернулся к стенду. Он одиноко висела на гвозде, прибитому к стене, держась на честном слове и верёвке - не самый лучший способ что-то так вешать, может рухнуть, но мне пришла в голову мысль, что это отличный способ скрыть что-нибудь за ним, так что снять её было легче лёгкого. Взявшись за обычную старую фанеру, взятую, наверное, с кабинета труда или вообще найденную на улице. И я не зря это сделал, можно сказать, шкатулка с двойным дном открыла мне свою тайну. Отойдя к столу, я перевернул доску и положил её, увидев скрытое сокровище: с противоположной стороны была масса фотографий участников "Потаённого уголка", весёлых и довольных, все они или улыбались, или корчили рожи, нарядившись в свои самодельные костюмы, над простотой которых можно было бы посмеяться, если бы я там не увидел знакомого мне человека среди горстки незнакомцев.
На большинстве фотографий я видел нашего режиссёра, активного, улыбчивого, она не была похожа на человека, с которым я не так давно познакомился, здесь у неё была богатая мимика и яркая улыбка, и глаза светились весельем и задором, только вот глаза не зелёные, а... тут я не был уверен, снимки не новые, да и не так уж близко к фотику она стояла, но казалось, что глаза тёмные. Это одновременно и она, и другой человек.
Немного придя в себя, я подумал, раз она призрак, то возможно её изменила смерть, вот она теперь не такая... живая? Всё-таки это серьёзное дело и неприятное, после такого любой весельчак лить слёзы станет и перестанет улыбаться. Может это вообще наказание, забрать самое яркое из прошлой жизни и отправить обратно?
Захотелось
Так что я выкинул как мог эти мысли, продолжив изучать фотографии. Вот они на нашей школьной сцене в костюмах каких-то инопланетян; вот они за столом сидят и показушно делают вид, что работают; а вот опять сцена, только другая, не наша, и все радостные, будто победили только что... А вот следующая фотография привлекла моё внимание: там были две девчонки из средней школы, одна наш режиссёр, в очках, улыбка до ушей и вытянутая вперёд рука в знаке виктори. И обнимала она другую, свою сверстницу, привлекательную девушку, стеснительную, с робкой улыбкой, и знакомыми чертами лица. И я её узнал, это точно была она, совсем юная девчонка, и звали её Виктория Андреевна.
Тогда у меня в голове стала складываться чёткая картина происходящего, теперь было понятно, почему "эта девчонка", которую звали Светлана, исчезала всякий раз, когда слышала шаги за дверью, почему она не хотела, чтобы учительница её увидела. Они были друзьями. А ведь завуч говорила, что она что-то знает, а я так и не спросил. Она и была, скорей всего, ключом ко всему.
Сорвав закреплённую кнопкой фотографию, я пулей вылетел наружу, не хотел терять времени, мне надо было связаться с нашим учителем... правда пришлось вернуться обратно, повесить стенд на место и забрать свои вещи, но энтузиазм от этого не убавился.
– Простите, вы не могли бы дать мне номер телефона Виктории Андреевны? Лучше мобильный, мне срочно, но можно и домашний.
Охранник смотрел на меня ошалевшими от такой просьбы глазами, аж прижавшись к спинке стула, а я, положив руки на стол, в упор смотрел на него, глубоко дыша. Я на всех парах мчался сюда, ничего перед собой не замечая, так что не удивительно, что он так на меня смотрел.
– Тебе зачем?
– Срочно надо позвонить, ну очень надо, это по поводу нашего драмкружка.
– Э... погоди, у вас там что, пожар? Но я сейчас, - он поднялся и как-то поспешно скрылся в маленькой коморке, откуда не так давно принёс мне ключи. Я хотел пойти за ним, но голова вовремя включилась, так что я просто решил перевести дыхание и немного успокоиться, а то вызову ненужное подозрение и получу фигу.
Охранник чуть погодя вернулся, протянул мне клочок бумаги, на котором неаккуратны почерком был написан номер мобильного.
– Домашнего у неё нет, так что вот.
– Спасибо!
– ответил я, вырвав листок из его руки и хотел было рвануть отсюда, но опомнился и переобулся, прежде чем выскочил наружу.
На улице и правда похолодало, как говорила Настя вчера, наш город был не курортным местом, и холодало тут чуть пораньше, так что хорошо, что я накинул на себя одежду потеплее. Но сейчас мне было не до этого, я мчался в сторону детской площадки, набирая номер учительницы, и когда выскочил за ворота, нажал кнопку вызова и приложил смартфон к уху. Пока шли гудки, а я подходил к качелям, где мог спокойно посидеть и поговорить, но подходя, заметил ту самую ораву детишек, согнавших меня отсюда недавно за то, что не пускал их покачаться. И они, похоже, прекрасно меня запомнили и были настроены не шибко-то дружелюбно, всей оравой направляясь ко мне.