Потемкин
Шрифт:
Посол пребывал в полном восторге от оказанного приема, а заключение союза все не сдвигалось с мертвой точки. Желая сделать Потемкина более «усердным к делу Англии», Гаррис еще в марте 1780 года предлагал своему кабинету подкупить князя. «Потрудитесь при этом помнить, — писал он в Лондон, — что мы имеем дело с лицом, обладающим огромными богатствами и знающим цену того, о чем идет речь, так что нам приходится удовлетворять не его нужду, а его личность». Однако личность Потемкина не была удовлетворена даже предложением Курляндии. Что же мог дать английский двор?
При крайнем ухудшении военной ситуации в конце 1780 года Британия оказалась готова пожертвовать в пользу России одной из своих заморских территорий, лишь бы Петербург вмешался в конфликт. Гаррис явился с этим предложением
И тут произошла поразительная смена тона переговоров. Все заверения в дружбе и искренней симпатии к англичанам были оставлены. Князь спросил прямо: «Что можете вы уступить нам?»
«Я сказал ему, — доносил Гаррис, — что мы имеем обширные владения в Америке и Ост-Индии, может быть, что-нибудь из этого может понравиться императрице». Каким льстивым и смиренным стал посол, прежде позволявший себе бросать о Екатерине: «Расположение к чувственным удовольствиям доводит ее до крайностей, унизительных для женщины». Теперь распутной женщине была предоставлена возможность выковыривать жемчужины из британской короны.
Предварительно остановились на острове Минорке в Средиземном море. Попытки «сосватать» России какой-нибудь кусок американских колоний (вероятно, уже отвоеванных повстанцами) были отклонены Потемкиным. «Вы бы разорили нас, — сказал он, — дав нам отдаленные колонии. Вы видите, что корабли наши с трудом могут выйти из Балтийского моря; как же вы хотите, чтобы они переплыли Атлантический океан? Если уж вы даете нам что-нибудь, то пусть оно будет поближе к дому».
Напомним, что в это время уже осваивалась Аляска, и корабли под Андреевским флагом добирались до Америки с другой стороны. Прикидываясь, что русские — слабые мореходы, Потемкин тем не менее выторговывал у англичан базу для флота на Средиземном море. «Купите нашу дружбу, — сказал он Гаррису, — уступив меньше, чем, может быть, вам придется отдать вашим врагам при окончании войны».
Минорка могла сыграть важную роль в надвигающейся войне с Турцией. Поэтому князю так понравилась эта идея. «Он с живостью, свойственной его воображению, увлекся мыслью о русском флоте, стоящем в Магоне и населяющем остров греками. По мнению его, подобное приобретение было бы памятником славы императрицы, воздвигнутым посреди моря» [788] . Гаррис склонял свое правительство к уступке: «Его величество найдет больше выгод… в приобретении великой и могущественной союзницы, чем во владении этим островом. Это сделало бы нас необходимо нужными для нее и подало бы повод к вражде и зависти между Россией и Францией».
788
Там же. С. 69–70.
Екатерина не поверила в то, что Англия действительно уступит Минорку. «Невеста слишком хороша, меня хотят обмануть», — сказала она. Императрица прекрасно поняла, что, при всей выгодности приобретения, удержать Минору Россия сможет только с позволения англичан, а это сводило выгоды на нет. «Уступка Минорки будет вполне условна, — заверял свой кабинет Гаррис. — Если только не все условия будут соблюдены, уступка никогда не состоится» [789] . Эта-то условность и не устроила русскую сторону. Не начавшись, переговоры уперлись в тупик. Россия при всех заверениях в дружбе не хотела вступать в войну, а Англия готова была говорить об оплате за помощь, но не платить в действительности.
789
Там же. С. 72.
Утверждение политики вооруженного нейтралитета было последним успехом Панина. Шаги Потемкина по сближению с Австрией показали, что влияние
790
Мадариага И. де. Россия в эпоху Екатерины Великой. С. 614.
18 мая 1781 года состоялся обмен писем между Иосифом и Екатериной о заключении союзного договора. Накануне возникли две записки императрицы Потемкину, проливающие свет на нелегкий процесс согласования позиций стороны. «Вчерась, опасаясь, чтоб Панин не возвратил Кобенцелю, не присылая ко мне, его предложения, приказала ему и вице-канцлеру, чтоб они взяли мне на доношение то, что Кобенцель им предлагать будет и о чем император ко мне пишет» [791] , — сообщала Екатерина. В письме 1 января Иосиф II просил императрицу указать условия, при которых Австрия и Россия взаимно гарантировали бы друг другу целость территорий обеих держав [792] .
791
РГАДА. Ф. 5. № 85. Ч. I. Л. 101.
792
Ameth A.-R. Jozeph II und Katharina von Russland. Wien, 1869. P. 32.
Екатерина желала включить, в договор пункт о гарантиях тех завоеваний, которые Россия могла бы сделать в недалеком будущем. Австрийская сторона не хотела идти на это, так как тем самым нарушался важный дипломатический принцип «взаимности». В ответ Потемкин передал Кобенцелю, что Россия готова гарантировать Австрии все завоевания, исключая Польшу и Германию. Однако такая постановка вопроса не могла устроить Иосифа II, поскольку для него было желательно вернуть австрийские земли, отнятые Пруссией [793] . На этапе подготовки документов к переговорам были допущены первоприсутствующий в Коллегии иностранных дел Н. И. Панин и вице-канцлер И. А. Остерман. Никита Иванович всячески стремился задержать процесс обмена бумагами, возвращая их Кобенцелю, даже не показав императрице.
793
Брикнер А. Г. Потемкин. С. 380.
При согласовании формы договорной грамоты встретились непреодолимые препятствия. Петербург настаивал на соблюдении правила об «альтернативе», в силу которого в двух экземплярах документа подписи сторон чередовались. Это означало признание протокольного равенства двух держав. Однако Вена не соглашалась пойти на подобную уступку. 800-летняя империя не могла поставить себя в равное положение со страной, за государями которой императорский титул был признан лишь недавно. Заносчивость австрийцев оскорбляла Екатерину. «Кобенцель буде тебе говорить будет, так как он заговаривал, что между императором и российской императрицей альтернативы быть не может, — писала она Потемкину, — то прошу сказать, чтоб он отстал от подобной пустоши, которая неминуемо дело остановит, что мое правило суть: никому место не отнимать, и никому не уступать» [794] .
794
ГАРФ. Ф. 728. On. 1. Ч. I. № 416.