Потерянная любовь
Шрифт:
– А ты не будешь? Если бы смирилась, не пошла бы со мной, - сурово замечаю, раскладывая на капоте карту.
Джанин подходит и тоже принимается изучать ее, хотя еще вчера сказала, что мало в них понимает.
– Давно встала?
– Часа полтора назад.
– Где всходило солнце?
Джанин машет рукой в сторону правее от нас.
– Значит, правильно идем. Если идти по этому шоссе, то по идее, к концу дня мы можем выйти сюда.
Тыкаю пальцем в карту, где обозначен поселок.
–
– Откуда мне знать. Дойдем – узнаем. Они могут быть где угодно.
Забираюсь обратно на водительское сиденье, достаю из рюкзака припасы, выданные мне еще в высотке: упаковка сушеных водорослей и маленькое печенье в форме рыбок. Отправляю горсть рыбок в рот, запивая глотком воды.
Хоть А-2 и не отбила чувство голода, но оно явно стало не таким острым, как раньше. Чувствую, как еда проваливается в желудок, и он начинает противно урчать, требуя еще. Извини, придется потерпеть. Джанин с ногами забирается на капот и обнимает колени, глядя куда-то вдаль.
Выхожу и протягиваю ей горсть печенья.
– Спасибо, я перекусила утром. Оставь на потом.
– Как знаешь, -пересыпаю рыбок обратно в упаковку и прячу в рюкзаке.
– Послушай, Джанин. А ты еще помнишь своих родителей? Друзей?
Девушка поднимает на меня взгляд и внимательно изучает мое лицо.
– Боишься забыть ее? – звучит как-то безжизненно.
– Я задал тебе вопрос.
– Да, еще помню. Может, какие-то мелкие воспоминания уже стерлись, я не знаю. Сложно понять, что ты помнил, когда ты это уже не помнишь. Маму звали Джоли, а отца Бен. Братьев и сестре нет, либо я о них уже забыла, но это вряд ли.
– А как давно ты…
– Заражена? Около трех месяцев. Не все, что нам рассказывали об А-2 – правда. По крайней мере, я так думаю. Может, ты и не теряешь память со временем, а просто тупеешь от вируса. Не знаю, чем больше думаю об этом, тем больше кажется, что половина из того, что мы знаем об А-2 – чистой воды вранье.
Не нахожу, что ответить, поэтому просто молчу, глядя на поднимающийся солнечный диск. День сегодня будет достаточно теплый, и даже низкие пушистые облака не сделают его холоднее.
– Пойдем, нам пора, - Джанин ловко спрыгивает с капота автомобиля и принимается сворачивать спальный мешок.
– Спасибо, что не дала ночью замерзнуть.
– Не за что, - Джанин слегка покраснела и быстро отвернулась. Не люблю подобные неловкие ситуации, но не поблагодарить тоже не могу. –Надеюсь, к ночи у нас будет возможность поспать в более приличном месте, чем на заднем сиденье брошенного автомобиля.
Мы выдвигаемся в путь, держа направление на поселок, что я нашел на карте. Не уверен, что это именно то, что мы ищем, но надо же хоть с чего-то начинать.
Смотрю на убегающий под ногами асфальт
Бессмысленно. Но это уже хоть какая-то цель, хоть какое-то направления движения.
Быстро настает полдень, и солнце уже во всю силу пригревает опустевшую землю. Вдоль шоссе тянется линия электропередач с черными витыми проводами, но я больше чем уверен, что ток по ним не бежит с начала эпидемии. А столбы все еще стоят, никому не нужные. Прямо как мы.
Джанин идет молча, иногда напевая под нос какую-то незнакомую песню. Не могу перестать думать о Ребекке. Как она пережила нашу последнюю встречу? Как смогла найти в себе силы на движение вперед?
Слишком хорошо ее знаю. Я был для нее всем – смыслом, опорой, единственным дорогим человек. Но я не справился, подвел ее. Она сильная, она справится. Хочу и буду в это верить.
– Что мы будем делать, когда найдем их? Зараженных? – озвучивает мой вопрос Джанин.
– Не знаю. Понятия не имею, - зато честно.
– Обнадеживает, - мрачно вздыхает.
– А ты что хотела? С самого начала наш поход был похож скорее на фантастическое приключение, чем на реальный шанс выжить.
– Но это все же лучше, чем сидеть три месяца в подвале и ждать, когда ты умрешь.
Тут с ней не поспоришь.
– Если найдем их, на месте разберемся, куда бежать и кого ловить. Если они вообще захотят с нами разговаривать.
– Не очень веришь в эту идею?
– Не очень им доверяю, - замечаю, как бы между прочим поправив винтовку.
– Мы же даже их еще не нашли, а ты им уже не доверяешь.
– Я никому не доверяю.
– Но ты теперь один из них! –громко восклицает Джанин, словно я сам не понимаю, кто я теперь. – Один из нас! Они нас примут, я уверенна. Главное, не строй из себя такого всезнайку и недоверчивого воителя собственной судьбы.
– Не указывай мне, что делать, - мы подходим к развилке, достаю карту и еще раз с ней сверяюсь. –Если так хочешь, я тебя там оставлю и пойду дальше, если они вдруг не захотят принять меня в свою семейку инфицированных полумутантов.
Джанин останавливается и складывает руки на груди, просверливая злым взглядом мне дырку в голове.
– Ты тоже теперь полумутант!
– Спасибо, я это уже понял.
Она специально меня злит?
– Хотела бы попросить тебя относиться более уважительно!
– А не все ли равно?! Какая разница, как я отношусь к зараженным? – тоже останавливаюсь, резко разворачиваясь к Джанин всем корпусом. –Всем на всех плевать! Кому какое дело, что я думаю о них!
– Потому что я тоже одна из них!