Потерянная пара альфы

Беж Рина

— Ты же хорошо помнишь правила, альфа? — выплевывает мне в лицо Борсов. — Опоздание хоть на минуту приравнивается к твоему проигрышу. Кстати, вдруг забыли, — мерзавец обводит остальных не менее ехидным взглядом, — все присутствующие должны также быть на нашей встрече без опоздания.

— Спасибо, за напоминание, Грег, — кивает Цеф, — но переживать не стоит. Мы отлично подкованы.

— Прекрасно, — кивает Борсов, чувствуя себя в этот момент королем, а потом поднимает телефон к уху. — Кент, ты все слышал. У вас есть двое суток. Можешь привлечь столько бойцов, сколько посчитаешь нужным.

Расчет получите сегодня. Самку уничтожить любой ценой.

Глава 29

МИЯ

— Дочка, что не так? — дед Исай останавливается, как только я приподнимаю руку, прося тишины.

Однако, и сама не могу сообразить, что конкретно беспокоит. Но душа трепещет, малыш под сердцем ворочается и легонько пинает ножкой, Серебрянка вострит уши и напряженно водит носом, выискивая любую подсказку, чтобы вовремя сориентироваться, забрать по лесу с тропы в сторону и обойти возможную опасность.

Но вокруг все кажется совершенно обычным: чистый, морозный запах с прозрачной ноткой прелой травы, мягкий хруст опавшей листвы под ботинками, редкий треск сухостоя, напоминающий рокот трещотки, легкий шелест от пробежавшего между кронами ветерка, желающего ободрать последние неоторванные листочки, стук дятла, усердно занимающегося своим делом, шорох белки, шустро соскочившей с дерева, что-то стянувшей с земли и умчавшейся дальше по своим архиважным делам.

Оставаясь на одном месте, начинаю аккуратно поворачиваться, внимательно отслеживая любое движение, будь то качнувшаяся ветка или падающий листок с дерева. Да, мое зрение восстановилось полностью, как и практически все сверхспособности, которыми обладают оборотни от рождения. Повысилась выносливость, сила, ловкость, царапины стали проходить не за три дня, как раньше, а максимум за полдня, слух, обоняние, чувствительность стали идеальными. А еще от меня стало пахнуть оборотнем, так что с человеком двуликие теперь меня уж точно бы ни за что не спутали.

Не сомневаюсь, что всё это смог провернуть мой еще не родившийся малыш, который, с каждым днем становясь всё сильнее, делился и продолжает делиться своей энергией с мамочкой. Он, как насос, накачивающий шарик воздухом, насыщает моё тело, каждую клеточку, восстанавливает нарушенные связи, выпрямляет пересушенные и оборванные каналы. Иногда кажется, что я чувствую, как клубится внутри меня его сила и мощь. Удивительное чувство, щекочущее, как перышко.

— Что-то смущает, но пока слишком далеко, — выдаю в итоге, просканировав окружающее пространство.

— Понял, тогда будет двигаться в заданном темпе. Ты как, не устала?

— Нет, все отлично. Моё солнышко всё понимает и, кажется, даже помогает, снимая усталость, — положив на заметно округлившийся животик руку, посылаю волчонку всю свою любовь и тут же ловлю ответный теплый и нежный отклик, словно пуховой кисточкой по сердцу проскальзывает ласка.

— Ух, и шустрый у нас пострелёнок вырастет. Глаз да глаз за таким держать придется.

— Уверена, он будет очень послушным, — улыбаюсь широко и открыто, потому что Серебрянка с удовольствием транслирует мне пушистого малыша на толстых коротких лапках, задорно

наклоняющего вбок умилительную мордочку и смотрящего на меня темно-серыми с синими крапинками серьезными глазами отца.

Сладкий мой!

Еще час двигаемся по лесу во вполне себе приличном темпе, учитывая возраст лесничего и мое положение. Но, так или иначе, расстояние до одной из главных лесных накатанных дорог, где мы углубились в трущобы чуть больше двух месяцев назад, сокращается практически до полукилометра. Считай, достигли границы.

— Стоп, — командует дед Исай, оглядываясь уже сам, и внимательным взором изучает ближайшие деревья. — Хм, а оборотни-то, дочка, смотрю, тут гости частые. Думаю, так и шерстят территорию периодически. Надеюсь, хоть твои, раз такие настырные.

Прикрываю глаза, чтобы не отвлекаться на постороннее, и глубоко втягиваю воздух. К нашему счастью ветер юго-западный, а значит, как раз против движения, и учуять нас тем, кто впереди, сложновато. Зато мне — самое оно.

Разделяю то, что уловила, на составные нотки и понимаю, что одна из них мне кажется смутно знакомой. Повторяю глубокий вдох и напрягаю память.

Что-то цепляет. Перебираю своих таких немногочисленных знакомых и… узнаю. Ну, конечно. Это же Чак. Оборотень, который остался в кафе, откуда я успела сделать лапы, когда напали отморозки.

Значит, живой.

Накрывает радостное понимание, что с парнем точно всё в порядке. Слава Луне-защитнице, услышала и помогла.

— Здесь северные оборотни, — поворачиваюсь к деду Исаю и успокаиваю с улыбкой.

— Твои, значит? — хмыкает он, потирая сухой крупной ладонью бороду.

— Не совсем мои, — качаю головой, — но те, кто скорее хороший, чем плохой вариант.

— Выходим к ним?

— А у нас есть выбор? — приподнимаю брови и развожу руки. — Главное, что малыша они в обиду точно не дадут, а остальное… поживем — увидим.

— Иногда, дочка, мне кажется, что тебе не восемнадцать, а все двадцать восемь стукнуло, а то и больше. Не в меру ты рациональная, собранная и здравомыслящая. Не по годам.

— Жизнь порой преподносит слишком суровые уроки, заставляющие взрослеть практически в один момент.

Пожимаю плечами, на что дед Исай просто кивает.

* * *

— Мия? Ты?

В неуверенном голосе, который я слышу, стоит нам с дедом Исаем пройти еще метров двести, звучит столько надежды, неверия и радости одновременно, что я теряюсь. Меня такой эмоциональностью еще никогда никто не баловал. А тут так фонит чистым и светлым упоением, что я не сдерживаю улыбку.

— Привет, Чак, — счастливо жмурюсь.

Эта встреча для нас с лесничим не стала неожиданностью, четверых оборотней я почувствовала, как только они сошли с тропы чуть глубже в лес и двинулись в нашем направлении. Вот и топали мы к ним не таясь, зная, кого непременно должны увидеть.

И не ошиблись.

— Не может быть! Наконец-то! Ты вернулась! Не зря альфа так не хотел уезжать отсюда, что тянул до последнего. Как чувствовал.

— Альфа? — переглядываюсь с дедом Исаем.